Эстафета жизни

Кавалерийский корпус взял шефство над комсомолом Днепропетровска. Где же поместиться комсомольским посланцам, приезжавшим в Умань? Конечно у Котовского. Где же получить вкусный обед приехавшему навестить своего командира бывшему бойцу прославленной бригады? Где же послушать интересные разговоры и самому вставить словцо? У Котовских всегда людно и шумно. А за столом зачастую не хватает на всех посуды, и тогда пускаются в дело миски, солдатские котелки.

Жили более чем скромно. Только благодаря искусству Ольги Петровны сводили концы с концами. Но какая это была наполненная, осмысленная, интересная жизнь! Как люди тянулись к этому хорошему, приветливому, дружному семейству!

2

Митюшку Григорий Иванович заприметил давненько. Это был мальчик на посылках, "коридорный" в гостинице "Красная", в той гостинице, где Котовский останавливался всякий раз, как приезжал в Харьков.

Гостиница была не из образцовых, но старалась быть не хуже других. В номерах пахло керосином и невыветрившимся табачным дымом. В ресторане при гостинице кормили плохо и дорого. Зато здесь было от всего близко: от театра, где ставились и Чехов, и мелодрама "За монастырской стеной", от вокзала, наполненного круглые сутки гамом и шумом, и от квартиры Фрунзе, к которому, собственно, и приезжал Григорий Иванович по делам или просто чтобы повидаться.

Митюшка был невероятно белобрыс, даже ресницы у него были, как у теленка, белые, а космы на голове, никак не поддававшиеся гребенке, походили на овсяный сноп в сильный ветер.

- Митюшка! Одна нога здесь, другая там! Газеты в киоске на углу! Быстренько!

- Мить! Пива! Две! Жигулевского!

- Митрий! Сроду тебя не дозваться! Покличь буфетчика, знаешь? В семнадцатый! Водки пусть еще принесет. Не хватило.

И Митюшка мчался опрометью в киоск на углу, в семнадцатый на втором этаже, на почту и во множество других самых неожиданных и невероятных мест. Он спешил, во-первых, потому, что хотел быстро выполнить поручение, во-вторых, потому, что было как раз самое интересное место в книге, которую он в это время читал. Он всегда читал, как только выгадывалась минутка затишья. Книги добывал всюду. Выпрашивал у жены буфетчика, у нее были исключительно трогательные переводные романы. Брал в библиотеке, где молоденькая библиотекарша Таисия Федоровна сама подбирала ему, что читать. Многие, уезжая, оставляли в номере книги, журналы, чтобы не везти лишней тяжести, - это тоже поступало в распоряжение коридорного. Митюша не читал, а проглатывал все, что удавалось раздобыть.

Вот эта страсть мальчугана к чтению и привлекла к нему внимание Котовского.

- Что это у тебя?

- "Суд идет". Ух и интересно! Не читали? Про Леньку Пантелеева! Про налетчика!

На следующий день Григорий Иванович застал его за чтением стихов Крайского. Крайского сменил Гоголь. Потом "Серебряные коньки" Доджа. Потом географический этюд "Почва и ее история". Потом "Королева Марго". Потом Блок... Невероятная смесь! Читает все, что попадет в руки! И где же ему во всем разобраться, все осмыслить?

В один из приездов Котовский застал Митюшку в слезах.

- Разве вы не знаете? Короленко умер, в Полтаве! Тот самый, который "Слепого музыканта" написал! И как это позволяют, чтобы писатели умирали? Неужели не найдется кого, чтобы умирать?

В другой раз Котовский узнал, что швейцар гостиницы - горький пьяница - угощает Митюшку:

- Ты кто есть? Коридорный. А коридорным по штату положено пить еще со времен Адама.

"Ох, пропадет парень! - с горечью думал Котовский. - А ведь есть в нем искра..."

Как-то он натолкнулся на Митюшку, мчавшегося по улице во весь опор.

- Куда?

- Из шестого номера велели барышень прислать.

- Постой, каких еще барышень?

- Каких! Ну, таких... обыкновенных.

- Вот что, Митя. Погоди, не спеши, разговор будет серьезный. Ты откуда родом? Беженец из Галиции? Понятно! Отец с матерью у тебя есть? Не имеется? В гостинице не нравится? Вижу. А учиться хочешь? Хочешь человеком стать? Так слушай, малец, мою резолюцию. Завтра я возвращаюсь домой поездом в семь пятнадцать. И тебя захвачу. Поедешь? Сначала мы тебя в порядок приведем, вон какая на тебе рубаха и вообще - вихры, например. С осени отдадим на рабфак. Решено и подписано?

...Ольга Петровна ничуть не удивилась. Не впервые Григорий Иванович подбирал заброшенных, несчастных ребятишек, растил их и выводил в люди.

- Вот тебе еще один сын, - сказал он жене по приезде. - Голодный, поди. Прежде всего накормить надо. Понимаешь, нельзя было его так оставить - что бы из него получилось? В жизни каждого человека бывает момент, когда он останавливается на распутье и не знает, что выбрать. Вот тут-то и надо вовремя подоспеть.

- Ясно, - спокойно отозвалась Ольга Петровна.

Опытным глазом осмотрела Митюшку и определила:

- Начнем с бани. А смену белья конфискуем из запасов Григория Ивановича.

И стало у Котовских одним членом семейства больше.

3