Эстер Уотерс

— Верно, это она зря так с тобой… Да, она уж всегда заставит судомоек попотеть. А вчера вечером ей и самой пришлось туго — к обеду ждали гостей. Я могла одолжить тебе передник, а платье твое совсем незавидное.

— Если девушка бедна, это еще не причина…

— Да разве я об этом! Бывает, иной раз так прижмет — мне ли этого не знать.

Маргарет затянула корсет на своем пышном стане и шагнула к двери за платьем. Курносая, с большими ясными глазами, она была очень миловидна. Свои рыжеватые волосы более светлого оттенка, чем у Эстер, она зачесывала со лба наверх, стараясь придать удлиненный овал круглому, широкоскулому лицу.

Когда Эстер опустилась на колени, чтобы прочесть молитву, Маргарет, застегивая ботинки, повернулась к окну и, увидев ее, воскликнула:

— Подумать только! По-твоему, от молитв прок есть?

Эстер молча сердито на нее поглядела.

— Мне-то что — молись себе на здоровье, только я бы на твоем месте не стала делать этого перед другими — они подымут тебя на смех, назовут лицемеркой и святошей.

— Ох, Маргарет, неужто они все такие дурные? Мне здесь долго не продержаться, так что не все ли равно, что они обо мне подумают.

Спустившись вниз, они стали отворять окна и двери, чтобы проветрить помещение, после чего Маргарет повела Эстер по комнатам, показала ей, где что лежит, и объяснила, на сколько человек нужно накрыть на стол. Ломтики бекона уже жарились на плите, когда в коридоре раздались громкие голоса, и в комнату ввалилась ватага молодых парней и несколько мужчин постарше. Все они наперебой кричали, чтобы она поторапливалась, — времени у них в обрез!

Эстер понятия не имела, кто они такие, но старалась услужить им, как могла. Наскоро позавтракав, они все ринулись к конюшням. А тут и сам сквайр и его сын Артур вышли во двор. «Старик» — так его здесь все называли — был мужчина среднего роста, в бриджах и гетрах, придававших его толстым ногам совсем уж непомерную толщину. Сын же был узкогрудый, низкорослый, неправдоподобно худой, лицо продолговатое, с острыми чертами. Он тоже был в бриджах и в сапогах с длинными шпорами. Светло-желтые волосы усиливали несколько комическое впечатление, которое производила его внешность, однако стоило ему вскочить в седло, и он разительно менялся. У него была очень красивая гнедая лошадка, слишком тощая, как подумалось Эстер. Некрасивые худые мальчишки тоже оседлали таких же худых, как они сами, лошадей. Сквайр сел на небольшую коренастую серую лошадку. Однако при этом он пристально наблюдал за гнедой и — с не меньшим интересом — за караковой, которая, все время капризно мотала головой, норовя вырвать поводья из рук самого маленького рыжеволосого и веснушчатого паренька.

— Караковый жеребец — это Серебряное Копыто, на нем ездит Демон, а гнедой — это Осенний Лист, на нем — Рыжий, он взял первый приз и на Городских скачках и на Пригородных. Да, вот уж когда мы повеселились! Ведь все ставили, кто сколько мог. Выдача была двадцать к одному, и я выиграла двенадцать шиллингов шесть пенсов. Гровер выиграла тридцать шиллингов. Говорят, Джон — это наш дворецкий — выиграл целое состояние, но он такой скрытный, у него никогда ничего толком не узнаешь… А повариха не ставила ничего; она считает, что игра на скачках — погибель для слуг. Муж-то у нее, говорят, из-за этих самых скачек и попал в беду. Он был управляющим имением у нас здесь при старом хозяине.