Естественно, магия (СИ)

Почему всё случилось так внезапно и закончилось так быстро!? За четыре дня родилось и умерло столько планов, что голова шла кругом. Илона успела смириться с непроходимой тупостью окружающих, и теперь обдумывала только свои ошибки. Их было несколько, и все исходили из одного источника — самомнения. Даже её всегдашняя целеустремлённость повернулась не тем боком: она уцепилась за одну версию поведения объекта, начисто отбросив даже возможность иных трактовок. И мальчик удивил. Причём, трижды, словно намекая, насколько он непрост! но она всё равно не потрудилась всмотреться в суть явлений, трезво оценить характер паренька и интересы всех заинтересованных сторон.

Задрёмывая, она подумала, что этот Виктор (надо же, какое совпадение!) мог бы удивить её и в четвёртый раз. Например, каким-нибудь чудом оставшись в живых…

И тут ещё одна мысль влезла в голову занозой и прогнала сон: она слышала только рассказ подручных этого недоноска Игната, но, при всей важности миссии, даже не проверила, действительно ли мальчик погиб!

Теперь придётся либо назначать дополнительное расследование с проверкой всех моргов Парижа, либо ехать самой. Тут усталый разум взвыл: «О, нет! только не это!» Если она когда-нибудь вернётся в этот замечательный город, то исключительно по письменному волеизъявлению Сарафа!

Ищейка непроизвольно стиснула зубы, но тут же заставила себя расслабиться. Через две минуты она уже спала.

32. Успокоение

Его несли осторожно, на носилках. Виктор приоткрыл глаза и увидел Вахтанга. Спереди был ещё кто-то. Точно — друг и вряд ли — Пётр. Счастливого переживания сознанию хватило, чтобы снова померкнуть.

Второй раз Виктор очнулся на кровати. Вахтанг вышел за дверь. Негромкий короткий разговор в прихожей, щелчок закрывшегося замка. В комнату вошла Женя. Она села у окна, поэтому Виктор смог спокойно оглядеться. Он уже мельком видел эту комнату тогда, вечером, когда перепуганный вбежал и поднял по тревоге своих спутников: светло-сиреневые обои с невнятными зеленоватыми мазками и синими вертикальными штрихами, серо-голубой шкаф с раздвижными стёклами, гипсовая лепнина по потолку вдоль стен.

Гроза прошла. Обе грозы. Что это было: везение? Нет. Везение — это, например, убегая от бандита споткнуться, упасть ему под ноги, а он через тебя — лбом в столб. Это — не готовясь к экзамену, не ходя на лекции, вытянуть единственный из семидесяти трёх билетов, по которому можешь ответить на отлично.

Второй вариант даже показательней. Если с одной стороны — абсолютно нормальное течение жизни, а с другой — постоянная серия прорывов, то это удача. А если цепь удач противостоит чуть менее короткой цепи последовательных пакостей, к которой тоже примыкает своё подлое везение… — это нечто другое. Тенденция, баланс событий, которым принято приписывать цель и назвать словом «судьба». Глупое, пустое слово.

Разум жаждал информации о том, что ещё натворили Чёрные, и как так получилось, что всё стало хорошо. Виктор, конечно, надеялся на успех своего трюка, но уверенности было немного. Он сел.

— Утро доброе, Женя!

— Доброе утро, — прошептала она. Стоило посмотреть в глаза молодого волшебника, как от воспоминания о провале разведки у лифтов горло сжималось, и слова упирались всеми пятью слогами, не желая вылезать.

Повинную голову и меч не сечёт. Виктор вспоминал свои вчерашние эмоции. Нет, не на барда он досадовал. Он страшно злился на удачу, которая так не вовремя кончилась! А что бард? Её перехитрили куда более опытные дядьки, из которых один наверняка вор, да к тому же явно не четвёртого уровня! Как бы теперь донести эту простую извиняющую мысль до несчастной девчонки, которая того и гляди разревётся?

— Чёрные ушли? — бодро спросил Виктор.

— Да, — Женя немного отвлеклась от своих горестей, давая очевидный ответ.

— Все наши целы?

— Пётр мизинец прищемил, — ничтожность травмы заставила уголки губ Жени пару раз подпрыгнуть. — Я локоть поцарапала… чуть-чуть. И синяки уже появились…

— Мы достаточно официально умерли?

— Лила в морг поехала — всё устраивать.

— Опять я пропускаю собственную смерть.

— Тебя второй раз ловят!?

— Да нет, просто родственники считают погибшим или пропавшим без вести. — И Виктор сладко потянулся, делая вид, что это — «пустяки, дело житейское». — Потом всем сразу расскажу.

— Конечно. Я подожду.

Девушка тихонько судорожно вздохнула. Надо отвлечь её, объяснить, что всё, на самом-то деле, к лучшему! Он опустил голову.

— Я… должен извиниться. Я не думал, что вы из-за меня так влипнете. Вы… очень мне помогли: я теперь «мёртв», свободен! Но… я не хотел, чтобы и вы «умерли» вместе со мной…

Женя ошалела от парадоксальности: за провал её чуть ли не хвалят, за честное предложение заказчик извиняется. Да искренне так извиняется!

— Со временем всё наладится, я уверен! Но пока… и родителям вашим стресс. И планы у вас были всякие: профессия, карьера, дела, может, какие личные…

Говорить об этом было легко. Даже фантазию не подключать, только частично озвучить список собственных потерь.