Естественное убийство – 3. Виноватые

На самом деле все были рады выговориться. Выговорить раздражение. И рассказы о том, кто, как и где провёл утро, нисколько не противоречили уже записанному лейтенантом в протоколах. Светлана Павловна спала в номере с камином – а это через двор, потом делала маски и принимала ванну – а это долго. Сашка удил рыбу на набережной, и Пётр Павлович к нему присоединился. Многочисленная родня – кто спал, кто прогуливался, кто и вовсе рано уехал из Балаклавы, как Алексей Васильевич. Он поехал просить прощения у Лизаньки за что-то там, ляпнутое на банкете. Лизанька укатила ещё вчера поздним вечером, что подтверждали показания отвозившего её в Севастополь таксиста. Фёдоровна домой не доползла – так приняла в конце банкета, что осталась спать на раскладушке в своей кухне. Утром все по очереди заходили к ней – кто кофе выпить, кто чаю, кто перекусить. Да она с восьми до десяти ещё и завтрак накрывала для многочисленных имеющихся тут туристов. И прораба с рабочими окармливала. Куда делся нож? Да не нужен он был ей сегодняшним утром, этот нож. Не обратила внимания. Да и к чему эти глупые вопросы?! Если бы она, Фёдоровна, хотела убить Василия Николаевича, так у неё более удобное место и время были за предыдущие пять лет. И не стала бы она ножом в живого человека тыкать. Лучше бы яду какого в кофе или в спиртное насыпала. Или водкой палёной Васю напоила. Покойный до выпивки был ой как охоч!

Фёдоровна разрыдалась. Светлана Павловна расплакалась. Пётр Павлович – и тот пустил скупую мужскую слезу. Алексей Васильевич украдкой промокнул глаза рукавом. Совершенно спокойными оставались лишь Маргарита Павловна, внук Сашка и молодая невестка Лизанька.

– Мама уехала вчера ночью? – спросил у паренька Северный.

Тот лишь молча и сухо кивнул. Именно на Сашкину мать обиделась вчера вечером Лизанька. Точнее, на то, что Алексей Васильевич посмел потанцевать с бывшей женой. Ещё она обиделась на Маргариту Павловну за то, что хозяйка гостевого дома посмела пригласить на свой юбилей бывшую невестку – мать своего внука.

Кто и зачем убил Василия Николаевича, оставалось неясным. Совершенно. У покойного не было врагов, убивать Василия Николаевича было совершенно не за что, если не считать бесследно исчезнувшие двадцать тысяч гривен.

– Может, кто-то зашёл и по ошибке воткнул нож в спящего Васю? – спросила Светлана Павловна и глупо заморгала.

– Ага. И по ошибке забрал из-под подушки двадцать тысяч, – сказал Пётр Павлович.

Алексей Васильевич поглаживал Лизаньку по тонкому плечику. Сашка смотрел на папину молодую жену с яростной ненавистью.

– И всё-таки я не понимаю ваш… интерес! – обратился старший брат Маргариты Павловны к Северному.

– Я несколько необычный постоялец, – раскланялся перед публикой Всеволод Алексеевич.

– В смысле? – строго уточнил сын Маргариты Павловны.

– В том смысле, что господин Северный Всеволод Алексеевич – высококлассный судебно-медицинский эксперт, – ответил вошедший Александр Иванович Шекерханов. – И я на правах старого друга попросил его оказать посильную помощь следствию. Почему же никто из вас, мать вашу перемать, не сказал, что у покойного под подушкой было двадцать тысяч наличными?!

Все недоумённо переглянулись.

– Понятно. Слонов, как обычно, никто не замечает… Фёдоровна, сделаешь мне салат из мидий с розовыми помидорами?

– Конечно, Сань! – радостно воскликнула кухарка и унеслась на кухню.

– Ну и что, что он судебно-медицинский эксперт?! – зло воскликнула Лизанька, вскакивая с колен Александра Васильевича. – Пусть вскрывает труп, если вы своим судемедэкспертам не доверяете. Какую помощь следствию может оказать судебно-медицинский эксперт?!

– Посильную, – спокойно сказал полковник и, сев на стул, сделал глоток кофе из чашки Всеволода Алексеевича.

– Сколько вам лет, Елизавета…

– Александровна! Я – Елизавета Александровна! Я родилась в Москве. И мне двадцать два года! Размер груди у меня – второй. Мой рост – сто семьдесят восемь сантиметров. Моя мать умерла, когда мне было девятнадцать. Что вас ещё интересует? Не нужны ли мне были деньги? А кому они не нужны? Но я не стала бы убивать свёкра из-за них. Я попросила бы у своей свекрови. И она мне их дала бы!

Маргарита Павловна осуждающе посмотрела на Северного.

– Всеволод Алексеевич, это уже слишком. Возможно, Лизанька немного слишком… эмоциональна, девочка ни в чём не нуждается и не стала бы убивать из-за…

– Конечно, ни в чём не нуждается! Ты ей всегда всё даёшь! Я вас всех ненавижу! Ненавижу эту дуру! – Внезапно закричал десятилетний внук Маргариты Павловны и, пребольно пнув Лизаньку ногой по лодыжке, выбежал из банкетного зала.

Алексей Васильевич и Маргарита Павловна ринулись следом за ним.

– Вы удовлетворены? – резко бросил во Всеволода Алексеевича Пётр Павлович.

– Нет, – спокойно ответил Северный.

Светлана Павловна и Екатерина Фёдоровна рыдали, крепко обнявшись.