Естественное убийство – 3. Виноватые

– Должна же я была хоть кому-то покаяться. Ты уж прости меня, Алексеич… Молчишь? Вот и молчи. Не всегда надо говорить. Тебе, молодому и красивому, наверное, очень смешно: кухарка и муж хозяйки… Завтра похороны. Не пойду. На мне – поминальный стол. Иди. Сейчас готовить вам буду. Я твоей бабе-дуре сказала, чтобы замуж за тебя выходила.

Вернувшись за столик банкетного зала, Северный застал самый разгар ссоры своего друга Сени Соколова и давней его подруги-однокашницы Алёны Соловецкой.

– Ты просто идиот! – орала Алёна Дмитриевна на Семёна Петровича. – Если ты потеряешь Леську, то… другой такой бабы ты не встретишь нигде и никогда! Кому ты нужен вообще?!

– Почему папа потеряет маму? – уточнила Даша.

– Потому что он идиот! – отрезала Алёна.

– Дорогая, не при детях, – слегка картонным тоном попросил Всеволод Алексеевич.

– Почему это не при детях? Что есть такого, что детям знать нельзя? Если папа идиот, дети имеют право это знать!

– Я хочу есть! – заорал Жорыч и начал барабанить ложкой по тарелке.

Дарий выпустил в Жорыча автоматную очередь.

– Чтобы стать счастливым, надо просто пустить счастье в себя, – обессилено прошептал Сеня.

– Дебил! – рявкнула Алёна.

– Папа – дебил! – тут же начал «алённичать» Жорыч, показывая папе язык.

– Я не знаю, как Леська с ними справляется! – застонал Соколов.

– Просто пускает счастье в себя, – съехидничал Северный.

Ужин, несмотря ни на что, прошёл, что называется, чинно и благородно. Изрядно проголодавшиеся детишки ели, не капризничая. И на удивление тихо и быстро. И что вообще уже за гранью – аккуратно! Даже генетически склонный к свинству (весь в папу!) Жорыч не уронил ни крошки, а подливу и сок салата подобрал хлебом.

– Аристократы так не едят! – строго сказала младшему брату Даша.

– Кто такие эти аристократы? Не знаю я никаких аристократов! – сыто заурчал Жорыч.

– Аристократы – это такие, которые так не едят! – ответила старшая сестрёнка, но Жорыч не услышал. Он уже крепко-крепко спал, полусвернувшись щенком на стуле.

Соколов отправился в номер, нагруженный Жорычем и сопровождаемый старшей притихшей парочкой своих детишек. Алёна и Северный поднялись в мансарду.

Всеволод Алексеевич налил себе и Алёне виски на два пальца, и они вышли в ночную тишину балкона.

– Алёна, ты выйдешь за меня замуж?

– Месяц ещё не подошёл к концу. Но если всё будет развиваться такими темпами и в подобных направлениях… Всего только пара дней и что мы имеем? Труп. Ты втянут в очередное расследование. Сюда принёсся этот идиот. Я вызвала его жену с тремя детьми. А сегодня на набережной…

Алёна замолчала.

– Что сегодня на набережной? – спросил Северный, уловив в тоне Алёны что-то странное.

– Ничего. Наверное, мне показалось.

– Что тебе показалось?

– Ничего!

– Понятно. Опять no men’s land?

– У тебя – своя, у меня – соответственно.

– У меня нет от тебя никаких тайн. Просто есть какие-то совершенно ненужные тебе дела и абсолютно неинтересная для тебя информация. Я ничего от тебя не скрываю. Я оберегаю тебя от ненужного фонового шума. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на главном.

– И что же главное?

– Мы с тобой.

– Именно поэтому ты оставил меня на бетонном пляжике Балаклавы, сурово рявкнув для надёжности? Я хочу тебя предупредить: сурово рявкать – не лучший способ дрессуры меня.

– Я не собираюсь тебя дрессировать.

– Я хочу спать!

Алёна залпом допила виски.

– Так что тебе показалось сегодня на набережной?

– Ненужный тебе, Северный, фоновый шум.

Жестоко. Сам себя подставил, сам виноват. Через полчаса она крепко спала в его объятиях, самих объятий, скорее всего, не ощущая, но не вырываясь – и на том спасибо. Чего-чего, но терпения господину Северному было не занимать. Возможно, чего другого не помешало бы, но терпения у него был вагон.

Пока Северный совершал свой утренний моцион, Алёна вызвала такси и отправилась в Ялту.

Ужасно отвратительны болтливые бестактные крымские таксисты!

– Почему вы плачете? Такая молодая, красивая, едете в Ялту – и плачете?

– Какое ваше дело?! – раздражённо буркнула Алёна. – Смотрите лучше на дорогу! Я заказывала такси, а не сеанс психонализа!

– Да пожалуйста!

И шофёр обиженно уставился в лобовое стекло.

Каждый должен заниматься своим делом.

Или иногда стоит рассказать кому-то совершенно незнакомому абсолютно ненужную ему историю? Истории… о чём? зачем? Чтобы повысить уровень фонового шума? У всех так много своих собственных историй, что люди, как общеизвестно, совсем разучились слушать. Люди уже давно всего лишь ждут своей очереди заговорить. И это ещё в лучшем случае. Обычно же люди друг друга перебивают, создавая в фоновом шуме грязь помех. И уже никому ни до кого не достучаться в этом мире, лишённом не роскоши, а необходимости. Необходимости человеческого общения.