Естественное убийство – 3. Виноватые

– Это никому не нравится! – рассмеялся Александр Иванович. – Ничего, переживём.

Северный улыбнулся и кивнул. Они немного помолчали.

– И всё-таки что ты по поводу всего этого думаешь? – Шекерханов опять мотнул головой в сторону банкетного зала.

– Я думаю, что уголовный розыск севастопольского управления внутренних дел вскоре получит ещё один труп.

Полковник аж привстал, как гончая, учуявшая зайца.

– Ну-ка, немедленно всё вываливай!

– Спокойно, Саня. Сядь. Ничего такого. Исключительно интуиция. Я пока не слишком… Во всяком случае, свои соображения немедленно «вываливать» я на тебя не буду. Некие сведения на одного давно покойного товарища я тебе сегодня на почту перешлю без моих соображений и анализа гипотетических возможностей. Сам сообразишь.

– И на том спасибо!

Шекерханов недовольно поморщился.

– Идём. Неудобно.

– Да там уже всем всё удобно. Поминки. Заключительная фаза.

Шакерханов махнул рукой.

Из дверей гостевого дома во дворик выскочила Алёна.

– Некоторые уже песни петь готовы. Ненавижу похороны и поминки, ненавижу!

– Алёна Дмитриевна, мы с женой приглашаем вас в гости! Будем очень рады видеть вас со Всеволодом Алексеевичем. Мы сто лет знакомы и…

– …и ваша жена жаждет посмотреть, на кого же старый холостяк Северный так запал, что даже предложение руки и сердца сделал? – Соловецкая обезоруживающе рассмеялась.

– Что-то вроде того. – Александр Иванович улыбнулся в ответ и слегка покраснел.

– Непременно придём! И не волнуйтесь, дорогой полковник! – Алёна доверительно взяла Шекерханова за запястье. – Что бы вам ни наговорил обо мне этот фрукт, – она кивнула на Всеволода Алексеевича, – я вполне умею себя вести в приличном дамском обществе, обсуждать детей, внуков и рецепты приготовления холодцов и борщей. Всё будет, как в лучших домах!

Полковник и вовсе смутился. И кажется, вовсе не из-за текстов, а из-за того, что Алёна Дмитриевна держала его за запястье. Поймав его взгляд, она отпустила руку и, внезапно близко наклонившись, поцеловала в щёку.

– Я пойду наверх, Всеволод Алексеевич. Нам с тобой сегодня надо пережить ещё один званый ужин.

– Ну она у тебя и штучка! – сказал Шекерханов после того, как Алёна ушла. Машинально потрогав щёку и потерев запястье.

– Ты не слишком увлекайся! – шутливо погрозил ему Северный. – И никакая она не штучка, просто мелкая провокаторша. Ну, не считая того, что ты ей действительно нравишься.

– Ну тебя!

– А чего такого? Ты дядька видный!

– Мы с тобой, как две кумушки! Тьфу!

– Саня, мы с тобой лет двадцать назад ещё пришли к выводу, что мужики куда хуже баб, когда дело касается сплетен. Только у мужиков это замаскировано под «поговорить».

Друзья негромкого рассмеялись. В этот момент во дворик вышел Семён Петрович, пыхтя, как паровоз. За ним следовал «состав» из трёх детишек.

– Класс! – проорал Дарий. – Поминки – это круто! Сколько хочешь пирожков и вообще всё ужасно вкусное, мама так ни в жизнь не приготовит!

– Да мама вообще одну гадость готовит! – радостно подхватил Жорыч. – Та ещё семейка! Папа неудачник, мама готовить не умеет!

– Папа не неудачник. Просто у него сложный период, поиски себя… – Застеснявшись, объяснила Даша господину полковнику. – А мама – она просто топ-менеджер, а топ-менеджеры не обязаны уметь готовить. Я вот никогда не буду топ-менеджером! Я найду себе такого мужа, чтобы он меня обеспечивал, а сама буду готовить ему вкусные пироги.

– Господи, слава богу, мои уже выросли! – испуганно прошептал полковник и поспешно ретировался в двери гостевого дома.

– Северный… – прошептал Сеня. – Северный, дети – это такой кошмар! Как Леся с ними справляется? Я полностью опустошён.

– Папочка, не переживай! – успокоила его Даша. – Мы скоро уснём.

– Я – не скоро! – проорал Дарий.

– А я – вообще никогда не усну! – расстарался перекричать брата Жорыч.

Всеволод Алексеевич ничего не сказал. Он затушил бычок в урне и пошёл наверх, за Алёной, оставив Соколова перекуривать в компании себе подобных.

– Курить вредно!

Дарий вырвал у Сени едва прикуренную сигарету.

Семён Петрович меланхолично достал другую. Жорыч вырвал у папки всю пачку и яростно растоптал.

– Мальчики, так нельзя, – ласково сказала братикам Даша и хитро подмигнула обоим. После чего присела на корточки перед подошедшим к ней Кубиком.

– Папа Сеня пообещал купить мне собаку, – веско сказала она псу.

Папа Сеня обвёл детишек безумным взглядом, не сказав ни слова, достал из урны тлеющий бычок Северного и жадно затянулся.

– Когда мама вернётся? – проорал прямо ему в лицо Жорыч.

– Твоя мать – блудница, – обессилено прошептал Соколов младшему сынишке.

– Моя мать – блудница! – радостно заорал Жорыч и ускакал вверх по лестнице, на стройку. Ещё вчера он успел подружиться с добрым прорабом, который очень любил детей и знал, как с ними обращаться. У него было уже трое внуков.

– Папочка, а кто такая блудница? – спросила Даша.

– Ницца – это на юге Франции! – завопил Дарий. – Папа сегодня утром стоял на коленях перед раскрытым окном и говорил: «Боже, дай мне дом на юге Франции, в Ницце!» Я слышал!