Естественные причины

– Боюсь, что если это сделаю, то не слажу с собой, совсем свалюсь с ног и выйду на весь день из строя.

– Вы знаете, больница полна слухов о том, что вы вчера сделали. Медсестры из хирургического отделения говорят, что девушка наверняка бы умерла, если бы не подключились вы и не проявили твердость в споре с гематологом.

– Но я не чувствую себя победителем, Алма.

Пожилая женщина тоже присела на краешек кровати.

– Потому что вы хороший доктор, – сказала она. – У вас есть сердце. Вы чувствуете страдания и боль других людей... хочу сказать, они по-настоящему вас волнуют.

– Спасибо.

– Разрешите я скажу вам еще кое-что?

– Конечно.

– Иногда мне кажется, что вы слишком близко принимаете все это к сердцу. Относитесь ко всему слишком лично. Вот вы сидите здесь и разбираете доклады лабораторных анализов вместо того, чтобы отдыхать. Я насмотрелась на всяких стажеров... и на медсестер тоже... здесь их много побывало. У вас имеются все данные, чтобы стать одним из лучших врачей, но думаю, что иногда вы слишком много берете на себя.

– Вы так считаете?

– Да. И некоторые другие медицинские сестры тоже. Вы знаете, что наше любимое занятие – это перемывать косточки стажерам. Мы просто полюбили вас, Сара. Нам нравится с вами работать. Но мы также и беспокоимся за вас. Вы всегда думаете, что должны сделать что-то еще, почти невозможное...

Слова медсестры пробудили целый поток образов и эмоций, по преимуществу неприятных, связанных по большей части с Питером Эттингером.

– Алма, – обратилась к ней Сара. – Если бы я всегда не думала о том, что бы еще сделать для пациента, то я вряд ли получила бы степень доктора медицины. У меня совсем иначе сложилась бы жизнь.

– Что вы имеете в виду?

Сара неловко рассмеялась.

– Есть ли у вас время?

В глазах Алмы Янг отразилось беспокойство.

– В общем-то... – протянула она, – я должна дождаться поступления Лизы Саммер.

Сара немного подумала, прежде чем начать. Она всегда умела ограждать свою личную жизнь. Ей это обычно удавалось. Средняя школа в штате Нью-Йорк, колледж в пригороде Бостона, Корпус мира в Таиланде, Питер и институт Эттингера, медицинское училище в Италии и теперь эта стажировка... В каждом из этих мест она заводила дружбу, но эти отношения не сохранялись с началом очередного этапа жизни. Исключение, пожалуй, доктор Луис Хан, ее наставник. Новые друзья и коллеги, как правило, ничего не знали о ее прошлой жизни, и она не поощряла их к расспросам. Да они и не стремились к этому.

А теперь женщина, с которой она проработала больше двух лет, кажется, искренне ею заинтересовалась, заинтересовалась ее отношением к этому очень сложному медицинскому делу. Может быть, пришло время немного раскрыться?

– Уже много лет назад, – наконец произнесла она, – а точнее, десять лет назад... я жила в горах на севере Таиланда. Там мы строили клинику, я одновременно преподавала и училась иглоукалыванию и лечению травами. Человек уже немолодой стал моим другом и наставником. Вы знаете, он мне был как отец. Но вот довольно неожиданно умер. И вскоре похожий на него, но значительно более молодой мужчина проезжал через нашу деревню. Этот блестящий и энергичный человек интересовался тем же, чем и я. Его имя уже было хорошо известно в области альтернативных методов лечения.

Так вот, через месяц я уже была вместе с ним в Штатах и работала в его институте... – Сара подумала, называть ли имя Питера, и решила этого не делать. – Я прожила с ним и его дочерью-подростком почти три года. Этого ребенка он подобрал и удочерил в Африке и привез сюда. Все эти три года я практически была для нее матерью. Хотя, как я уже сказала, этот мужчина и я работали в одном институте, но все же я скорее работала на него, а не с ним. В конце концов он предложил мне выйти за него замуж. Но меня пугали его огромное, ненасытное тщеславие и отсутствие гибкости. Постепенно эти черты стали проявляться все отчетливее.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросила Алма, когда Сара остановилась.

– У него был пациент, скульптор, которого он в буквальном смысле спас от ревматического артрита, другие доктора от него отказались.

– Как ему это удалось сделать?

– Ну, изменения в диете и травы, плюс некоторые методы, которые я применила вчера. Мужчина из калеки превратился в спортсмена и каждый день носился с ракеткой.

– Поразительно.

– Для нас ничего поразительного в этом не было. Альтернативные методы лечения помогают многим, очень многим пациентам, на которых врачи махнули рукой. Мы, с нашими степенями Д.М., все еще не очень хорошо вникаем в сам механизм болезни, как вы знаете. Наши микроскопы позволяют рассмотреть все до мельчайших деталей, мы бездумно прописываем пенициллин или другие антибиотики, но мы все еще не знаем, почему некий А заболел стрептококковой ангиной, а в не заболел.