5. Процент в этом случае является партнёром ренты.
6. Нельзя допустить априори, без должной квалифицированной оценки и анализа, что технический прогресс всегда повышает ренту. Правдиво иное утверждение - бывает, что рента снижается. Прогресс и бедность не обязательно идут вместе. Прогресс и медленное повышение общего процветания часто идут рука об руку.
7. Нельзя также однозначно утверждать, что налог на землю можно или нельзя изменять. На этот вопрос можно без обиняков ответить лишь в том случае, если чётко указать, куда именно и на что он будет расходоваться. Налог на землю может ударить по ренте дважды (сначала через сам налог, затем - через повышение оплат труда), однако, он может и увеличить ренту на величину, превышающую первоначальную в разы.
8. Если доход, извлекаемый из налога на ренту, используется для улучшения работы поселенцев на свободных землях, к примеру, в виде премии за импортируемое зерно или как субсидия для обработки пустошей и вообще заброшенных земель, то государство, если оно того захочет, может изъять ренту полностью. Если это допустить один раз, т. е. изымать ренту целиком как налог на землю и использовать так, как указано выше, то такой налог на ренту изменять НЕЛЬЗЯ.
Цена на землю растёт: вместе с улучшением обработки земли и ценами на сельскохозяйственные продукты. Вместе с падением оплаты труда и увеличением процента на используемый капитал.
Откуда поступает зерно на мельницу: из Канады, из Аргентины, из Сибири, от соседа-фермера; есть ли в цене зерна импортная пошлина, оплаченная тяжёлым трудом немца-эмигранта, или это зерно свободно от этой пошлины, потому что произросло в Померании - мельнику на это наплевать. Если качество зерна одно и то же, то одинаковой будет и цена.
Так же дело обстоит с любым товаром подобного рода. Никому не приходит в голову спрашивать о СЕБЕСТОИМОСТИ товара, предлагаемого к продаже; всем всё равно, какого он происхождения. Для покупателя не имеет также значения, был ли в процессе производства этого товара кто-то обогащён, а кто-то - разорён; если качество одинаковое, значит цена будет тоже одинаковой. Особенно отчётливо это понимаешь, глядя на золотые монеты. Никому нет дела до того, когда, кто, где и как добыл это золото и переплавил его в монеты. Одна монета может быть сделана из золота, за которое кто-то лишился жизни, другая - из того слитка, что откопал старатель на золотом прииске, но обе монеты циркулируют будучи совершенно одинаковыми по всем параметрам.
Следовательно, сколько бы ни было вложено труда в производство товара, какова бы ни была его себестоимость - цена на него будет одинакова. Этот факт известен всем, кто так или иначе связан с необработанным сырьём, имеет с ним дело, как с товаром, это также известно и землевладельцу, на земле которого такое необработанное сырьё, в виде зерна, и произрастает. Если, к примеру, городу нужны мощёные камни для мостовой на новой улице, владелец ближайшей каменоломни мгновенно оценит, каково расстояние от этой улицы до другой каменоломни с похожим качеством камня. Затем он посчитает стоимость доставки камней с этой самой ДРУГОЙ каменоломни до улицы, - хлоп и цена уже готова. Это именно та цена, которую придётся заплатить городу, потому что только от неё и может вообще начаться торговля вокруг окончательной цены. (Оплата труда в обоих каменоломнях, предполагается, что одинакова, мы её поэтому не учитываем).
Если, однако, ситуация другая: есть только одна каменоломня в обозримом соседстве, а владелец её заламывает в связи с этим непомерную цену за свои камни, то тогда в дело вступят другие факторы, которые будут конкурировать с ценой. Вот эти факторы: можно ли заменить камень на бетонные плиты, на деревянный тротуар, может просто посыпать улицу щебнем, может залить её асфальтом, может проложить по ней железную дорогу; либо... - может НЕ СТРОИТЬ улицу вообще? В последнем варианте то преимущество, которое получит город от строительства новой улицы, будет единственным моментом конкуренции, которое владелец каменоломни примет во внимание.