Естественный экономический порядок

Чтобы проиллюстрировать, как можно преодолеть трудности в показе способа отображения общего уровня цен, я выставил товары таким образом, чтобы они показывали свою важность в экономической жизни государства: самые важные - вверху, чем менее важные - тем они ниже. Шерсть и сахар являются примерами. Немецкое овцеводство медленно, но неуклонно деградировало за последние десятилетия, хотя шерсть до сих пор очень важна для экономики Германии, как она была важна и 40 лет назад. В то время цена на шерсть отображала огромное количество овец, а также огромные площади земель, требуемые для выпаса этих стад - т. е. ренту на эти земли. Сегодня немецкое сельское хозяйство едва ли озабочено ценой на шерсть. Если цена упадёт со 100 до 50, едва ли один фермер из тысячи заметит это вообще; страдать будут только ткачи, продавцы шерсти, в общем, производители.

Только "взвесив" цену шерсти с её количеством мы можем выделить величину этой цены и показать её реальную важность. Для этого количества, поэтому, мы выбрали цифры 100 - 90 - 40.

По поводу сахара можно сказать то же самое, что и по поводу шерсти. Немецкие свекловоды, вообще индустрия сахара, сильно выросла с 1860, но не абсолютно, а, если сравнить её рост с ростом других отраслей промышленности. К примеру, многие пастбища для овец были переведены под поля, где выращивается сахарная свёкла; очень многие немецкие фермеры испытали на себе "наступление" "сахарного" капитала на земли. И цены на сахар изменились. Поэтому сахар получил всё возрастающую важность в нашей таблице.

Относительно других товарных позиций нашей таблицы можно примерно сказать то же самое: лён и хлопок, дерево и железо, зерно и мясо, индиго и нефть.

Если бы мы убедились, что:

наши данные - полные и правильные,

отдельные цена тщательно выверены и отображают реальное положение дел,

предполагаемые количества товаров истинны,

то результат, без сомнений, был бы такой, что его было бы невозможно оспорить.

Однако это - всего лишь предположение. Ведь есть ещё миллионы товаров, а каждый отдельный товар или товарная позиция имеет в себе ещё и перечень похожих, но разных, хотя и точно таких же товаров (разница в качестве, к примеру), их все можно увидеть в прайс-листах отдельных фабрик, заводов, предприятий. Возьмём, к примеру, каталог изделий фотопромышленности, либо фармацевтики, или изделий из металла. Тысячи и тысячи товаров. Вот как обсчитать ещё и все эти товары? Как их учесть? Ведь каждая фабрика имеет ещё и скидки по всем товарам для каждого покупателя: крупный оптовик может купить товары с крупной скидкой, мелкий - с малой. Как учесть все эти цены?

Если бы мы обладали таким методом подсчёта, который давал бы нам достаточно точный результат, то мы могли бы им и удовлетвориться, т. е. взяли бы не все товарные позиции, а скажем 100, или 200, или 500, но самых важных, самых распространённых товаров.

Представим, что этот метод подсчёта мы передаём в Торговую палату, она выбирает количество позиций и по ним производит необходимые расчёты. Кто бы тогда мог возразить, что палата делает свою работу неправильно, или базируясь на каких-то вымышленных цифрах? Никто. Все бы признали правильность подобных расчётов, особенно кредиторы и должники, ведь так?

Поэтому-то абсолютную точность невозможно достигнуть до тех пор, пока:

цены на товары абсолютно точно определены третьими лицами, особенно хорошо, если это будут специальные государственные чиновники. Оценка цен на товары предложенным методом особенно тяжка.

Но являются ли трудности, перечисленные выше, причиной, по которой мы должны отказываться от попытки измерить цену денег? Портной, шьющий костюм для заказчика, не использует в своей работе стандартную меру длины из Парижа (эталонный метр), он довольствуется копией из дерева, его клиенты вполне этим удовлетворены. Грубый результат может вполне быть высчитан и нашим методом, достаточно взять официальные цифры цен из правительственных источников или из банковских книг. Что мы знаем сейчас о состоянии цены денег в Германии? Да, ничего. Только из нашего ежедневного опыта мы можем извлечь какие-то отрывочные сведения, но свести их к общим знаменателям мы не можем. Тем более их как-то доказать.

Поэтому предложенное мной сравнение - это огромный шаг вперёд по сравнению с любыми другими способами оценки денег. Как с практической, так и теоретической точек зрения. Такое измерение цены денег возможно вызовет удивление и смущение приверженцев золотого стандарта, но нам-то от этого что, собственно? Неужели судья, формулируя вопрос к жюри, принимает во внимание смущение вора? В любом случае, свет свечи предпочтительней чернильной темноты, сомнение, что наука предлагает что-то неразумное - ведёт напрямую к суеверию, а не к знанию.

40 лет нас убеждали в том, что немецкий золотой стандарт - это превосходный монетарный выбор, и 40 лет мы обходились этими бездоказательными уверениями.