Читаем Естественный экономический порядок полностью

И всё же нельзя сказать, что люди стали безответственно относиться к деньгам, хотя деньги и перестали быть чем-то таким, с чем раньше носились как с писаной торбой. Деньги по-прежнему в цене, их уважают, потому что, чтобы их заиметь, надо всё ж таки работать. Но по отношению к самой работе, деньги потеряли своё верховенство, потеряли свою непререкаемую ценность и в глазах работников. В качестве товара деньги стали ничем не хуже и не лучше других товаров, поскольку имеешь ты деньги или товар - всё равно потери с течением времени наступают. Товары и труд стали эквивалентами готовых к употреблению денег, а это обозначает конец моему бизнесу.

У владельцев ломбардов наступил такое же безвременье, как и у меня. Теперь любой, у кого есть лишняя десятка всегда готов их одолжить, причём без всяких процентов, без расписок, просто веря на слово. Теперь деньги стали служить залогом честного слова, или наоборот. Теперь, если тебе срочно нужно перехватить немного денег, то ломбард больше искать не надо. Идёшь к соседу и получаешь, сколько тебе надо под простое обещание вернуть, когда будут. Теперь лучше иметь товар, который ты покупаешь. Чем деньги, которые постоянно надо куда-то девать. Собственно, товар и есть деньги, а деньги есть товар, но по очень простой причине оба они - плохи равным образом, выбора нет. И деньги, и товары суть вещи, они с течением времени просто стареют, уходя по долине слёз в чистое небытие! Все плохие качества вещей теперь абсолютно приравнены к потерям в деньгам, поэтому их никто больше не ценит больше вещей.

По этой причине труд всегда в цене; а поскольку он пользуется большим спросом, то каждый человек, который может и хочет работать, обладает, через власть над трудом, и деньгами. Причём всегда.

В общем, поминальный колокол по ростовщичеству уже прозвучал!

Но я ещё не собираюсь признавать своё полное поражение. Я буду судиться с государством, пусть платит мне компенсацию. Деньги ведь были, да и сейчас есть, полностью государственное дело, и я своё с государства возьму. Я ведь был кем-то вроде государственного служащего. Через изменение денег, т. е. с помощью силы, государство разорило мой бизнес, лишило меня источника доходов, поэтому мне полагается возмещение ущерба.

Когда немецкие землевладельцы попали в передрягу, то государство пришло к ним на помощь, установив ввозную пошлину на импортное зерно, и это помогло землевладельцам преодолеть кризис в сельском хозяйстве. Почему это мне теперь нельзя обратиться к государству за тем же самым, за помощью? Ведь ростовщичество с помощью земли и хлеба ничем не лучше ростовщичества чистого, т. с.? Мы оба, я - еврей, а он - прусский землевладелец, ростовщики - равно противны всем труженикам. Но, честно вам скажу, по мне, так землевладельцы ещё хуже нас, ростовщиков, ещё жаднее и мерзопакостнее. Потому что ростовщичество "земельное" создаёт больше проблем, и именно из-за него люди бегут ко мне за деньгами. Поэтому-то, если уж этим злодеям государство помогает субсидиями, то становится очевидным, что ростовщичество находится под государственной защитой, ну а раз так, то я имею полное право на возмещение всех моих убытков. Ведь ростовщичество есть ростовщичество независимо от того, чего оно касается: земли или денег, не так ли? Какая разница фермеру: поднимают ли ему ренту на пустом месте, или он платит процент, заняв деньги, чтобы платить эту ренту? Мы оба, ростовщики "земельные" и ростовщики "денежные" берём с труженика столько, сколько он лишь только сможет выдержать. У землевладельцев есть законное право требовать ренты, ну а у нас, ростовщиков, есть законное право требовать процент. И не надо прятать глаза. Моя логика безукоризненна: нет никакой разницы между деньгами и землёй, между процентом и рентой, потому что ничто не мешает мне поменять деньги на землю и делать то же самое. Суть останется той же самой.

Поэтому-то мой судебный иск будет основан на прецеденте с таможенными пошлинами на импортное зерно, и плачь ростовщика обязательно затронет сердца суды страны, так любящей законность и справедливость.


Как к СВОБОДНЫМ ДЕНЬГАМ будет относиться: Спекулянт?

С вводом Свободных Денег у нас больше не получается спекулировать строительными участками, участками земли под промышленное строительство и землёй для агробизнеса, теперь даже спекуляции ценными бумагами никак не получаются. Куда теперь ни ступи, везде - песок, зыбкий, тягучий. И это называется прогрессом! И это называется справедливостью! Лишить честных граждан из заработка, да ещё и с помощью государства - того государства, которому я так честно и беззаветно служил! Нет, меня теперь лишили всего: просто ограбили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

История / Политика / Образование и наука / Документальное / Публицистика
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука