Естественный экономический порядок

Пианино не используют в качеств дров, а локомотив как металлолом, бумажными деньгами не оклеивают стены. Тогда почему говоря о бумажных деньгах, мы делаем упор на том, что это всё-таки бумага, целлюлоза? Почему мы не говорим о средстве обмена? Все другие предметы обсуждаются нами с точки зрения их полезных свойств; тогда полезность бумажных денег заключена в том, что они служат средством обмена, а не в том, что они сделаны из бумаги. Поскольку деньги нужны всем, то они с помощью такой вот полезности превращаются в продукт, да, произведённый из материала, но очень важный и нужный для всех и всем.

Поскольку стоимость производства денег из бумаги практически ничего не стоит, то и говорить о важности этого или неважности тоже не стоит. Мы же не ищем в других продуктах кровь и пот производителя. Строительство новых кварталов Берлина стоимостью в тысячи миллионов марок не стоило и пенни с точки зрения бумаги.

Чтобы понять, следовательно, суть бумажных денег, мы поэтому НЕ должны обращать внимание на её фактуру; мы должны привыкать к тому, что деньги, бумажные, есть просто некий специальный продукт, наравне со многими другими, но этот продукт защищается государством. Если мы встанем на эту точку зрения, то признать бумажные деньги в том виде, в каком они есть - не составляет никакого труда. Деньги - это продукт, со специальными свойствами. Далее мы приведём доказательства того, что это именно так, но не от противного, мол, за товар можно расплатиться только другим товаром, а за продукт - только другим продуктом.

Те читатели, кто почитывает книги о монетарных теориях, обязательно найдёт следующее: деньги в этой литературе почему-то считаются не продуктом с определённой целью существования (средство для обмена), а сырьём для целей промышленности (ювелирные изделия), а вот функция денег в них является преходящий и просто дополнительной. Тем не менее, в некоторых странах до сих пор в ходу монеты, выпущенные 100 или 200 лет назад (вот в Германии до недавних пор такие монеты были в ходу), тогда как товары, чья "жизнь" составляет один год, как правило, уже в принципе не могут продаться, а в бухгалтерских книгах запасы этих товаров подвергаются уценке.

Если бы деньги были сырьём для промышленности, они бы торговались наравне с другими продуктами на равных с ними условиях, т. е. они бы обращались без дополнительной функции: возможности наращивания процентов с их помощью и получения ими же прибыли. Но если доллар, о котором мы уже упоминали, серебро для которого было когда-то добыто в Колорадо, в течение 10-20 лет находился в обращении в Китае, а затем вернулся в США, где и использовался для оплаты труда тех же шахтёров, что добыли серебро для него давным-давно, не утяжелялся ли этот доллар процентом, транспортными расходами, прибылью, в общем, сколько бы он мог стоить с учётом этих добавок, когда доллар вернулся в руки шахтёра? Ведь утяжеление доллара просто должно было происходить, поскольку он - серебряный, а серебро само по себе - ценность? Но не произошло. Если никто не смог обнаружить более высокую стоимость доллара, значит он выполнял другую функцию - он служил агентом-посредником при покупке-продаже других товаров, потребляемых людьми.

Деньги вообще являются самым 100%-ным товаром, поскольку деньги, особенно бумажные, и используются только как товар, как продукт для постоянного обмена. Деньги не покупаются, как другие товары, для потребления их на фабрике или кухне, т. е. ВНЕ рынка. Деньги есть и остаются ТОЛЬКО товаром, чья полезность целиком лежит в сфере услуг по обмену. Все другие товары покупаются потребителями для потребления (кроме, разумеется, торговцев, для которых и товары, и деньги являются товарами). Человек производит продукт для продажи, но покупает продукты другие для потребления, т. е. товары; он продаёт продукты, а покупает товары. И только деньги остаются неизменными на рынке, они служат только для обмена. Поэтому деньги - а уж бумажные в особенности - это вообще единственно полезный продукт.

Протагонисты металлического стандарта привыкли думать о металлических деньгах просто: как о сырье для ювелиров. Марка, говорит биметаллист Арендт, является 1392-ой частью фунта золота, поэтому приверженцы одного металла в качестве денег естественно ничего против этого не могут возразить, Арендт этими словами выбивает из-под них "все стулья".