Естественный обмен

Одновременно запустили, самолётики сначала синхронно опускались по спирали вниз, а потом слились в один и упали вместе.

— Ва-а, как круто, — хором сказали, переглянулись и рассмеялись.

— Давай ещё?

— Давай!

Ну а что с нас взять? Развлекаемся, как можем.

* * *

Потом началась гроза. Мы сидели вместе на кровати, слушали, как гремит гром и шумит дождь за закрытым окном. Почему-то не захотели даже включать свет. И, если честно, то я уже не очень хотела, чтобы Димка скорее вернулся.

— Скоро Димка придёт, — и зачем я это вслух сказала?

— Я не хочу, чтобы он приходил, — она положила голову мне на плечо.

— Что же ты его так не любишь?

— Он на тебя так смотрит...

— Как смотрит? — нахмурилась, как будто не понимая.

Её голос чуть дрогнул, видно, она очень не хотела отвечать:

— Как я.

Чуть было не ляпнула, что всё нормально тогда. Смотрит, как на друга. Собственно, друзья и есть. Но слова застряли в горле, когда она взяла мою руку и чуть сжала ладонь.

Поспешила поддержать её:

— Никуда я от тебя не денусь. Ты же и сама знаешь.

— Знаю, но... — мы переплели пальцы, — тебя не хватает в последнее время.

— Мы живём в одной общаге. Куда уж чаще видеться? — я улыбнулась, а она посмотрела на меня как на идиота.

— Я не о том, — отпустила мою руку и отсела на край кровати, намереваясь куда-то уйти. И выглядела при этом такой несчастной, такой замученной и непонятой, что я сразу разозлилась.

— Да, блин, надоела! Что с тобой?!

Она вздрогнула и удивлённо на меня посмотрела, явно не понимая, с чего я так на неё кричу.

— Со мной — что?

— Может, хватит изображать вселенскую мученицу?!

— Я изображаю?!

— Ну не я же! Что? Слабо прямо всё сказать?

— Э... ну... — она вдруг смутилась, опустила голову так, что волосы закрыли большую часть лица, а потом резко вскинулась и зло посмотрела:

— Да! Слабо!

— И почему же?!

Наверное, зря я это спросила. Потому что на меня тут же посыпались обвинения, в беспорядке. Такое чувство, что она просто вспоминала всё то, что накипело:

— Да потому что ты слепой эгоистичный и невыносимый человек! Думаешь всегда только о себе, лишь иногда обращая своё драгоценное внимание на близких и нужных тебе людей! Поступаешь всегда так, чтобы только тебе было хорошо и удобно! Раскрыться тебе, рассказать что-нибудь практически невозможно! А если я и набираюсь смелости, то чувствую себя потом как будто со стенкой поговорила... Дождаться от тебя взаимности хоть в чём-нибудь — это уже праздник! Ты...ты...

Решаю прекратить этот абсурд, воспользовавшись внезапной паузой:

— Ну, спасибо, дорогая моя, за тёплые слова, — резко встаю с кровати и хочу уйти. Потому как надоело слушать пустые обвинения — большинство из них полная чушь. И она знает это, как и то, что самого главного, причины нашей очередной ссоры так и не было сказано.

Уже на пороге комнаты в меня неожиданно кидают чем-то мягким, оглядываюсь в шоке и понимаю, что это игрушка, тигр, которого я подарила Димке на день рождения.

Поднимаю его и кидаю в неё, она увернулась и снова кинула игрушку в меня со словами:

— А ещё достало видеть, как ты всё время уходишь!

Я даже не пытаюсь увернуться, потому что она всё равно промахнулась.

— Косая, — кратко комментирую её бросок.

Делаю один шаг по направлению к ней, с намерением тоже высказать всё, что давно не даёт мне покоя:

— Я ухожу, потому что ты внезапно начинаешь впадать в депрессию и отказываешь говорить, что с тобой случилось! А потом начинаешь обвинять меня во всех смертных грехах!

— О, хочешь сказать, что это я во всём виновата?!

Она тоже не выдерживает и встаёт с кровати. Так и стоим мы друг на против друга посреди комнаты. У обоих уже глаза на мокром месте, но кулаки сжаты, а упрёки сыплются один за другим.

— Слушай, если я такая плохая и нехорошая, то признайся — почему ты до сих пор рядом со мной?! Да и что я такого делаю, что ты неожиданно начинаешь беситься?!

— Успеешь тут признаться, когда у тебя на неделе по десять встреч и гулянок назначено!

— А это-то здесь причём? — искренне удивилась я.

— Да, — кривая ухмылка, руки скрещены, взгляд мимо меня, — вообще не причём.

А гроза за окном вошла в полную силу, шум дождя, гром, наши крики — всё это смешивалось и эхом звенело в ушах, давило невыносимо на сердце. Хотелось найти специальную кнопку и выключить звук, но...

— Я повторяю ещё раз: скажи! Просто скажи. Пока ты мне не скажешь, я ничего не смогу сделать! Хотя бы раз в жизни прекрати бояться чего-либо и просто сделай, что хочешь!

— Сказать, да?! Ты точно этого хочешь?! — она подошла ко мне близко-близко, в глазах её была странная обречённость.

— Да! Хочу!

— Я...

В наступившей паузе услышали, как открылась входная дверь. Димка, ничего не подозревая, зашёл с улыбкой, весь мокрый, радостный и застыл, когда мы одновременно повернулись к нему и хором сказали:

— Дверь закрой!

Естественно, что он трезво оценил ситуацию, посмотрел на меня и предпочёл удалиться, ни слова не говоря. Дверь снова закрылась, а в комнате повисла тишина, даже дождь уже стучал в окно не так сильно...

— Отлично, можешь опять сбежать, — она кивнула мне на выход: дескать, давай, путь свободен.