Естественный обмен

— Девушка, девушка... — чьё-то лицо надо мной, — девушка! Очнитесь!

— М-м-м...? Что? — я попыталась приподнять голову и открыть глаза, но со стоном потерпела поражение, снова опустившись на чьи-то коленки.

Чувствовала себя, мягко говоря, хреново — у виска постоянно пульсировала обжигающая боль, тошнило, а тело совершенно отказывалось слушаться меня. Да ещё и кто-то звал... Судя по голосу, вроде девушка... в голове шумело...

А коленки у неё уютные, ручки, что гладят по головке, такие ласковые, нежные...

Я блаженно мурлыкнула и улыбнулась, не открывая глаз:

— Мммм, что?

— Ох, слава Богу, с вами всё в порядке, — голос приятный, но излишне взволнованный, — Я так испугалась! Ведь вы сильно ударились головой, хорошо хоть кровотечение само остановилось...

Я на ощупь поймала её ладонь и прижалась к ней щекой, приоткрыв один глаз:

— Спасибо...

Довольно-таки хорошенькая девушка, с милыми веснушками на курносом симпатичном личике, смущённо заулыбалась и отвела глаза в сторону, но руку не убрала — что я с удовольствием отметила для себя, как хороший знак.

— А как вы... То есть... Извините, как к вам обратиться, не знаю... Как вас зовут?

— А я тоже не знаю... — я попыталась ей ответить, но сбилась... я не врала...

— Что?! Вы так шутите что ли? — девчушка широко открыла глаза и, кажется, явно мне не поверила.

— Нет! — как ни странно, но я действительно не могла вспомнить ничего о том, кто я, как здесь оказалась, какое моё имя и, тем более, где мой дом...

— Но... — она ахнула и прикрыла свободной ладошкой, которую я не держала, свой очаровательный ротик, — Господи, вы наверно, очень сильно головой ударились! И что же делать?!

— Не знаю... — почему-то меня эта ситуация не настолько испугала, как её.

Перед моими глазами мелькали лица разных людей, и постепенно я даже поняла, что вот эта пожилая женщина со смешным милым лицом — моя мать. А вот этот сердитый и серьёзный мужчина — мой отец.

Девушка из служащих магазина, кажется, уже совсем потеряла самообладание и начала причитать.

— Помолчи! — возможно, я сказала это слишком резко, но было необходимо, чтобы она перестала паниковать и позволила мне просто полежать с закрытыми глазами и попытаться вспомнить ещё что-нибудь...

— Да, хорошо, — девушка опять смутилась, покраснела, но так и осталась сидеть на неудобном полу, боясь лишний раз повредить моему самочувствию.

А я всё никак не могла ухватить что-то очень важное... Что-то или кто-то ускользал от меня, когда я подбиралась к воспоминанию об этом человеке. А так хотелось узнать! Сердце сладко сжималось, казалось, что вот-вот, ещё чуть-чуть, и всё вспомнится, но в следующую секунду голова начинала сильно кружиться, и живот сводило от подступающей тошноты.

— Всё. Не могу вспомнить, — я со вздохом села на вымытый пол и только сейчас заметила собравшихся людей, окружавших нас и негромко комментирующих ситуацию, свидетелями которой они случайно стали.

Девушка (на бейджеке я прочитала имя «Дарья Лаксо») окончательно покраснела до самых кончиков ушей, выглядывающих из-под длинных светло-русых волос.

— Спасибо большое, мне уже лучше, — я обратилась к Даше, а потом сделала что-то очень странное: наклонилась, заправив выбившую прядь своих волос, и легонько поцеловала, лишь чуть коснувшись нежной кожи её щеки.

В толпе кто-то заулюлюкал, а кое-где послышалось осуждающее ворчание, но я чувствовала лишь странное переполнявшее меня веселье.

— Ты чего?! — она, наконец, поняла, что я сделала и быстро-быстро встала, заставив меня тоже осторожно подняться, — я не из ЭТИХ!

Я поморщилась от того, как Даша выделила последнее слово, почему-то мне стало очень больно и неприятно от её реакции, но я всё-таки улыбнулась и тепло сказала:

— Просто, такое вот спасибо. Извини, если что не так...

Я слишком поспешно развернулась, отчего закружилась голова и больно дернуло висок, но проигнорировала слова, кинутые вслед:

— Но ты же ничего не помнишь! Куда ты пойдёшь?! Тебе нужна помощь!

Не глядя, я махнула рукой из-за плеча и вышла наконец из этого магазина, попутно роясь в карманах и пытаясь вспомнить ещё хоть что-нибудь.

В джинсах нашла потёртый паспорт, говорящий мне, что меня зовут Мария Юрьевна. В другом кармане обнаружила визитку из парикмахерской — тоже очень старую. К поясу был прицеплен брелок с тремя ключами: большой ключ был от дома родителей — это я почему-то помнила. Маленький открывал почтовый ящик, но вот этот, средний по размеру и серебряный — я всё никак не могла понять — для чего, от какой двери? Осознала только, что он связан с тем самым человеком, который мне, чувствую, безумно дорог, но вот...

Мобильный я решила просмотреть потом, а пока занялась кулоном, висевшим на шее, пытаясь подцепить мелкую защёлку на крышке. И всё никак не получалось сдвинуть её.

— Машка! Маша, привет! — кто-то налетел на меня, крепко обнял сзади за талию и радостно что-то заорал на ухо. Я тоже заорала в ответ, только вот только совсем не радостно, а просто испуганно: