Естественный отбор

Прежде чем направиться к двери средневекового длинного здания из дикого камня, Походин несколько минут смотрел на заигравшую на востоке, над скалистыми снежными вершинами Альп, алую полоску зари, пока люди, появившиеся из здания, грубо не подхватили его под руки.

«Сыночка мой, твоему отцу тут еще та пьянка уготована! — подумал он. — Глупцы!..»

Все происходящее потом он воспринимал с ледяным спокойствием, лишь порой усмехался каким-то своим потаенным мыслям.

Неразговорчивые хмурые люди долго вели его по крутым лестницам, по длинным незнакомым коридорам, заставленным громадными винными бочками, потом пересекли большой зал с изуродованными манекенами на крутящемся подиуме. Наконец его втолкнули в глухую келью: без окон, с металлической кроватью и одним стулом, намертво прикрепленными к полу — здесь сорвали с него одежду и показали на полосатые штаны и куртку, висевшие на спинке кровати.

— У вас будут пожелания? — спросил один из сопровождавших после того, как он переоделся и стал похож на узника концлагеря.

— Я в этой жизни израсходовал все свои желания, — ответил Походин. — Разве что узнать, где я нахожусь?

— Хм… Семь веков назад это ранчо принадлежало храмовникам, рыцарям-тамплиерам, — уклончиво ответил тот. — С тех пор его зовут «Последним приютом пилигрима»…

— А-а, «Оставь надежду всяк сюда входящий»! — кисло улыбнулся Походин. — Ты утешил меня, мил человек.

— За столетия здесь многие нашли «утешение», — с потаенным смыслом произнес тот.

После их ухода Походин лег на кровать и сразу провалился в странный сон.

В этом сне вначале он услышал сладкоголосое церковное пение, плывущее по бездонному синему небу с пушистыми белыми облаками от золотых куполов Троице-Сергиевой лавры. Потом вроде бы со стороны увидел себя стоящим перед аналоем рука об руку с Ольгой Коробовой, одетой в белое подвенечное платье и фату. И был он в этом сне не плешивым и обрюзгшим стариком, а молодым стройным красавцем. А в седобородом, облаченном в золотую рясу священнике Походин узнал Инквизитора и почему-то не удивился тому… По обе стороны от Инквизитора стояли Скиф и душманский командир Хабибулла. И им не удивился он. Когда пришел черед обмениваться с Ольгой обручальными кольцами, сверху раздался вдруг страшный удар грома, стены православного храма затряслись и стали на глазах рассыпаться в прах… Вместо него из огня, дыма и копоти явились вдруг подземные чертоги с обитателями, будто сошедшими с полотен Иеронима Босха.

Перед Походиным и Ольгой стоял теперь уже не православный священник в образе Инквизитора, а сам Хозяин этих чертогов — Князь Тьмы!.. От него исходил сильный запах серы, и был весь он в шерсти, с рогами и копытами… Походин сразу признал его, потому что вроде бы где-то уже встречался с ним. Когда он вгляделся в его черты внимательнее, то похолодел. Из-под увенчанного рогами лба Князя Тьмы на него опять смотрели глаза Инквизитора, и в глазах этих, как в кратере вулкана, клокотало адское пламя. Князь Тьмы сорвал с Походина золотой обручальный венец, оттолкнул со злостью Скифа и водрузил венец на голову душмана Хабибуллы. Потом, стукнув в гневе об пол жезлом, погрозил Походину длинным крючковатым пальцем.

— Ишь, чего надумал, плешивый, ишь! — проблеял он. — Богу — Богово, а Мне — Мое!

Проснулся Походин в холодном поту от скрипа обитой кованым железом двери.

«Странный сон! — подумал он. — Неужто ведьма Ольга выжила в той самолетной катастрофе? Тела-то ее так и не нашли… Откуда в моем сне Хабибулла?» — удивился он.

Люди в черных длинных балахонах, полностью скрывающих лица, окружили его кровать.

— Пора, генерал, — сказал один из них. — Приближается Час Истины. Чрезвычайный Трибунал призывает тебя на суд.

— А-а, Трибунал!.. А нельзя ли попроще, без комедии?..

— Нельзя! Не нами учреждено то, и отменять то — не нам…

— Любит ваш хозяин дьявольщину, — проворчал Походин, поднимаясь с кровати.

На него накинули балахон и сковали наручниками руки, потом куда-то повели. Вели то по лестницам вверх, то опять спускались вниз. На всем пути слух Походина улавливал писк разбегающихся крыс. Когда донесся глухой бой часов, сопровождающие приказали ему остановиться.

«Полночь, — понял Походин, насчитав двенадцать ударов. — Сатанинское время…»

— Чрезвычайный Трибунал приступает к рассмотрению дела Походина Николая Трофимовича! — объявил кто-то сиплым басом.

Грубые руки усадили его на жесткий стул, и голос за спиной, показавшийся ему знакомым, приказал снять с него капюшон. Когда это было сделано, взору Походина открылся большой сводчатый зал со стрельчатыми готическими окнами, освещенный мигающим светом дымных факелов, с полом, выложенным черными и белыми квадратами.