Естественный отбор

- Город ни копейки на монастырь не выделил, а завод - не было случая, чтобы монахам в какой технике отказал, хотя работники завода и сидят по полгода без зарплаты.

От проблем строительства разговор, под водочку, перешел к рассуждениям о религии вообще. Оба согласились, что без религии народ дуреет: молодежь хулиганит; мужики, все сплошь, пьют безбожно; бабы - курить начали... Надо способствовать, чтобы вера православная укоренялась в народе. Когда следом за коньяком была допита и водка, главный инженер сказал, что он, хоть и в тайне, но подозревает, что Бог на самом деле есть. Яша расчувствовался, сказал, что тоже верит в Бога.

Раз такое дело, то тут же, прямо с завода, они решили пойти в Троицкий собор, чтобы помолиться за народ русский. Но до собора им не было суждено дойти. На выходе с проходной их поджидал ктитор Никольской церкви, тот самый, который звонил главному инженеру по поводу строительной техники. Главный хотел его поцеловать, но ктитор уклонился от поцелуя и поинтересовался - во сколько часов завтра прибудут в монастырь автокраны?

- Ба! - воскликнул главный. - Я совсем забыл, что суббота - это завтра и не отдал никаких распоряжений в транспортный цех.

Ктитор разволновался:

- Завтра больше тысячи помощников в монастыре соберется. Что им без техники делать? Денег на строительство нет... А вы... - он не удержался от упрека. - Разве вы русские люди? Вам бы только пить!

Яша от такого проникновенного монолога расчувствовался еще больше, чем тогда, когда сказал, что верит в Бога. Ктитор казался ему кем-то вроде Христа во плоти. Он достал из пристегнутого к поясу кошелька четыре пачки стодолларовых купюр и, всхлипывая от умиления самим собой, протянул их служителю церкви:

- Это все, что у меня с собой есть. Сорок тысяч долларов.

Я не буду описывать дальнейших подробностей долгой и проникновенной беседы подвыпивших коллег по бизнесу с ошарашенным от подарка ктитором. У Яши в памяти осталось то, что его имя, имя Яши Беленького, будет увековечено на медной пластинке, которую строители прикрепят к стене Надвратной церкви Югского Свято-Троицкого монастыря, и всякий раз, до скончания веков, отмечая на литургиях годовщины освящения Надвратной церкви, священник будет поминать его, Яшу, перед Господом. В качестве материальных подтверждений свершенного им подвига в сейфе таллиннского офиса у Яши хранились номер газеты "Мелешкинский комсомолец" с восторженной статьей главного редактора о возрождении меценатства да выданный ктитором двумя днями позже корешок приходного ордера с печатью Никольского православного прихода, подтверждающий факт получения приходом от Яши благотворительного взноса на строительство Надвратной церкви Югского Свято-Троицкого монастыря в сумме сорока тысяч долларов. (Несколько позже я узнал, что было еще одно материальное подтверждение. Несмотря на вполне понятное отсутствие наличных денег, которые Яша должен был отдать руководству завода сверх официально переводимой за металлы суммы, ему впервые поверили на слово и отпустили металл в кредит. Причем в объемах, значительно превышающих первоначальную договоренность. Подобная практика утвердилась и впредь. Так что Яше удалось, как он впоследствии говорил - с Божьей помощью, в довольно короткие сроки, до момента появления конкурентов, вывести с завода почти всю медь, бронзу, нержавейку.)

Вот так, сквозь призму моего личного восприятия, выглядит история приобщения Яши к делам монастырским.

От меня он хотел немного: собрать информацию о прошлом Югского монастыря и, в частности, о бывшей когда-то при нем Надвратной церкви; о наиболее чтимых в прошлом игуменах и святых; посвятить Яшу в тонкости церковного этикета - где стоять, что делать, о чем говорить во время свершения ритуала освящения церкви. Для него лично это был исторически значимый момент. Яша хотел выглядеть достойным своего высокого сана - самого крупного спонсора Югского Свято-Троицкого монастыря.

За все про все мне устанавливался разовый оклад в сумме 3000 крон и суточные на время поездки в Мелешки - из расчета 500 крон в день. Оформление медицинской страховки, визы, проезд из Таллинна и обратно, проживание в Мелешках и в гостиницах по пути следования также, разумеется, оплачивались не из моего кармана.

Я обещал Яше дать ответ о своем согласии или несогласии через два-три дня. Он говорил, что время - деньги, что для него жизненно важно получить ответ как можно скорее, то есть - немедленно. Сошлись на том, что я отвечу ему завтра.

Глава 2

"Полная сомнений и размышлений"