Естественный отбор

– Уф-ф, даже не знаю, с чего начать, – предвкушая возможность выговориться, заволновалась свидетельница.

– А вы начните с того, как вы здесь оказались.

– Очень просто… Я сегодня у золовки в гостях была, у Антонины. Засиделись мы, значит, дольше, чем обычно. И она мне и говорит, оставайся, мол, ночевать. А я отказалась. Думаю, чего это я их стеснять буду, у нее ведь, кроме нее самой, в доме еще муж – инвалид, участник войны, сын старший и сноха. А у той дети. Нарожала сдуру четверых, теперь вот не знает, как их обуть и одеть. Хорошо еще…

– Значит, вы шли мимо моста… – поспешил перебить ее Анатолий, чтобы перевести разговор с темы постоянно рожающей снохи в более продуктивное для следствия русло.

– Я ведь здесь нечасто хожу, – продолжала женщина. – Не нравится мне эта дорога. Одни булыжники под ногами. Пока до асфальта доберешься, всю обувку изобьешь. Я хожу здесь, только когда дождик пройдет и основную дорогу размывает. Она ведь, основная дорога-то, – сплошная глина. Когда сухо, идти одно удовольствие, но после дождя хоть на лыжах катайся. И когда ее заасфальтируют?

– А как вы заметили упавшую женщину? – торопил события Панфилов, чувствуя, что впереди маячит обсуждение работы жилищно-коммунальных служб города.

– Да очень просто. Иду я, значит, по булыжникам этим, под ноги как следует смотрю, чтобы не упасть, вдруг слышу удар. Будто тяжелый камень на землю с моста упал. Вправо-то повернулась, а – матушки! – это ж вовсе и не камень, а женщина! Я подошла к ней, смотрю, а вокруг кровищи!… Ну, я сразу к телефону-автомату побежала в «Скорую» звонить и в милицию…

– А давно это было?

– Минут двадцать назад, может, чуть больше…

– А когда вы подошли к упавшей женщине, она была жива?

– По-моему, жива, – пожала плечами свидетельница. – Даже вроде хрипела, будто сказать что-то хотела.

– Вот дьявол! – выругался Панфилов и, развернувшись в сторону одного из милиционеров, спросил: – Сержант, вы у этой женщины пульс проверяли, когда приехали?

– Нет. А зачем? Нам по рации сообщили о трупе, а не…

Тут лицо сержанта пошло пятнами. До него, видимо, дошло, какую чудовищную некомпетентность допустили он и его коллега.

Нагнувшись к лежащей на асфальте женщине, Анатолий потрогал пульс на правой руке. Он прекрасно знал, что положено на левой, но дотрагиваться до той руки, которая выглядела как сплошная груда сломанных костей в ошметках кровоточащего мяса, не решился.

«Кретин! – ругал он себя. – Как же ты не обратил внимания на то, что кровь еще сочится из ран. Да и обувь… Обувь на ногах, а это верный признак того, что женщина жива. В девяноста девяти случаях из ста обувь слетает с ног человека, если тот скончался от сильного удара, это знает любой курсант из милицейской школы. Стыд и позор вам, капитан Панфилов!…»

Примерно с минуту он пытался угадать: те еле слышные биения на кончиках пальцев – это его собственный пульс или признаки жизни прыгнувшей с моста женщины? Наконец Анатолий определил, что это ее пульс, редкий и слабый.

– Так, граждане-сержанты. Живо достали из своей машины аптечку!

Видя некоторое замешательство молодых милиционеров, он добавил:

– Только посмейте мне сказать, что у вас в машине нет аптечки!

– Есть! – ответили оба в один голос.

– А шприц и ампула с адреналином там имеются?

По удивленным лицам сержантов он понял, что они об этом не имели ни малейшего понятия. Впрочем, это сейчас уже было не столь важно. На мосту слышался вой сирены «скорой помощи»…

***

– Заканчивается вторая неделя после того, как мы узнали о существовании карточной науки… И что мы имеем – ничего!

– Не язви, – огрызнулась Юля. – Прошло еще слишком мало времени. К тому же мы должны быть чрезвычайно благодарны Анне Павловне хотя бы за то, что она своими предсказаниями покончила со скукой в нашем доме.

– Да уж, – протянул Артем. – Бедная скука наверняка повесилась где-нибудь в шкафу, слушая наши ежедневные споры.

– Ты лучше пей свой кофе, а то он, наверное, совсем остыл.

Артем сделал еще один глоток той жидкости, что в данном заведении именовалась «кофе», и поморщился:

– Где они его только берут?

– Как где? – усмехнулась супруга. – Это всем известно: на лучших плантациях по всему миру!…

– Сколько раз зарекался не пить здешний кофе!

…Между тем они очень любили это тихое кафе на углу улицы. Кафе, которое, казалось бы, ничем, кроме своего странного названия «Зоопарк», не выделялось. Дверь кафе приоткрылась, и на пороге появилась Полина.

– Привет, отшельники! Вот вы где, оказывается, скрываетесь!

Вид у соседки был более чем странный: на лице загадочная улыбка, на голове сногсшибательная прическа под названием «взбесившийся серпантин», а в руках полиэтиленовая сумка с шампанским и фруктами.

– Не знаю, в чем причина твоей бурной радости, – поспешил предупредить Артем, – но мы, между прочим, оба за рулем. Машины стоят около входа…

– Знаю, знаю! – отмахнулась от предупреждения Полина. – Благодаря машинам я вас и обнаружила!

Она решительно водрузила на стол все, что находилось в руках.