Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе

Процессы становления в эти годы административно-командной системы сопровождались ужесточением идеологического контроля за всеми сферами духовной жизни общества. И первым подпала под этот контроль философия.

Была насильственно оборвана традиция взаимосвязи философии марксизма с предшествующими ей достижениями философской мысли и всей историей культуры. Под флагом превращения философии в достояние широких масс осуществлялась вульгаризация марксистской философии, ее превращение в идеологический катехизис.

Начало было положено еще деятелями Пролеткульта, которые ратовали за «организованное упрощение» философии, чтобы полностью поставить ее на службу пролетариата. Весьма пагубно сказался на развитии марксистской философской мысли и отказ от диалога с немарксистскими направлениями, в том числе и с представителями религиозно-философской мысли в России. Высылка в 1922 г. философов и социологов (Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, С. И. Булгаков и другие), стоявших в оппозиции к материализму и официальной идеологии, отнюдь не способствовала углубленной разработке потенциала марксистской философской мысли в нашей стране. Тенденция бороться с оппонентами «не оружием критики, а критикой оружия» начинала нарастать и развернулась во всю ширь в годы сталинских репрессий. Философские дискуссии 30-х годов проходили в обстановке ужесточающегося административного контроля за мыслью и были больше похожи на поиск или искоренение врагов, чем на научно-философские споры. Собственно философские проблемы в них часто служили лишь некоторым фоном для наклеивания ярлыков «злостного врага марксизма», «идеологического противника», «прихвостня буржуазной идеологии». По носителям таких ярлыков открывался «беспощадный большевистский огонь», и им давался «решительный отпор».

В 30—40-е годы утверждался примитивный дилетантизм и крайне упрощенческий подход к философии. Любое нестандартное философское размышление воспринималось как уклонение от генеральной линии, а любой шаг в сторону воспринимался как побег в идеологически чуждый лагерь. Совершивший этот шаг чаще всего попадал под репрессивное воздействие. Людей не только увольняли с кафедр, но и просто уничтожали. Погибли в сталинских застенках и лагерях Н. А. Карев, И. К. Луппол, С. Ю. Семковский, Я. Э. Стэн, Г. Г. Шпет, П. А. Флоренский и многие другие мыслящие философы. Был лишен возможности преподавать философию А. Ф. Лосев. Некоторое время в конце 40 — начале 50-х годов ему было разрешено читать лекции в МГУ на философском факультете, но затем он был снова удален как философ-идеалист, и ему было позволено преподавать только латинский язык в медицинском институте.

В качестве «вершины марксистской философской мысли», «энциклопедии марксизма-ленинизма» была объявлена четвертая глава «Краткого курса истории ВКП(б)» «О диалектическом и историческом материализме», вышедшая затем за подписью И, В. Сталина отдельной брошюрой.

От официальной советской философии требовалось, чтобы ее исследования сводились к раболепным комментариям этой работы, написанной в стиле катехизиса, и к ее использованию в качестве «образца анализа» любых явлений.

Более или менее профессиональные труды выходили еще в сфере истории философии, но и в этой области был наведен «идеологический порядок». Две кампании 1944 и 1947 гг. ввели историко-философские работы в официальное русло вскрытия ошибок и наклеивания идеологических ярлыков на мыслителей прошлого, обличения и ругани в адрес современных философов-немарксистов. Ни о каком диалоге, сколь-нибудь серьезной аргументированной дискуссии со своими оппонентами не могло быть и речи. В 30—40-е годы окончательно утвердилась изоляционистская установка, согласно которой единственно правильной и истинной философией объявлялась сталинская трактовка марксизма. Те работы, которые были написаны в русле марксистской традиции, но хоть немного отклонялись от общепринятой упрощенческой нормы, объявлялись ревизионистскими, и с ними велась яростная борьба. Что же касается мировой философской мысли, то фактически она рассматривалась как набор ошибок, среди которых строгий философ-наставник, овладевший сталинским методом, должен был находить недостатки и отдельные «рациональные зерна», классифицируя их в соответствии с чертами диалектики и материализма, изложенными в четвертой главе «Краткого курса истории ВКП(б)».