Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе

Именно втягивание таких объектов в орбиту научного исследования вызвало резкие перестройки в картинах реальности ведущих областей естествознания. В свою очередь, это сопровождалось разработкой категориальных схем, образующих «онтологическую систему» философских оснований науки, включением новых смыслов в категории части и целого, причинности, случайности и необходимости, вещи, процесса, состояния, пространства и времени и др. В принципе можно показать, что «категориальная сетка», возникавшая в процессе становления квантово-релятивистской физики, кибернетики и современной биологии, вводила особый образ объекта, который представал как сложная система. Представления о соотношении части и целого применительно к таким системам включают идею несводимости состояний целого к сумме состояний его частей. Важную роль при описании динамики системы начинает играть категория случайности, потенциально возможного и действительного. Причинность не может быть сведена только к ее лапласовской формулировке — возникает понятие «вероятностной причинности», которое расширяет смысл традиционного понимания данной категории. Новым содержанием наполняется категория объекта: он рассматривается уже не как себе-тождественная вещь (тело), а как процесс, воспроизводящий некоторые устойчивые состояния и изменчивый в ряде других характеристик.

Таким образом, связь между эпистемологическими и онтологическими исследованиями в философии науки, возрастающий интерес к проблемам гносеологии и их акцентировка в философии естествознания были не просто результатом чьих-то вкусов и субъективных устремлений, а выражением потребностей неклассического этапа развития науки. Если учесть это обстоятельство, то в новом свете предстанут и те дискуссии между онтологистами и эпистемологистами, о которых написал в своей книге Л. Грэхэм.

Требование онтологистов ограничиться только философским анализом онтологических аспектов естествознания и разработкой соответствующих категорий было стремлением вернуться к классической ясности прежних философских оснований науки и непониманием того обстоятельства, что сама наука стала уже иной, непохожей на классические образцы.

В конце 70 — начале 80-х годов в советской философии науки происходит новое расширение ее проблемного поля. Анализ философских вопросов фундаментальных областей естествознания дополняется разработкой проблем философии техники и технических наук. Но самое главное, в круг философских проблем активно включаются вопросы социологического и культурологического анализа науки. Если сравнить эти процессы с тем, что происходит в это же время с философией науки в других странах, то мы обнаружим примерно те же изменения. Исследования по философии истории науки начинают все шире включать анализ социокультурных факторов, участвующих в процессе роста научного знания, и дополняться исследованиями развития науки как социального института.

И вновь за всеми этими сдвигами в проблематике философии науки стоят реальные потребности самого естествознания, которое вступает на рубеже двух тысячелетий в новую переломную эпоху своей исторической эволюции.

Известно, что именно в последней трети XX в., наряду с неоспоримыми цивилизационными завоеваниями, которые дало человечеству развитие науки и техники, резко обозначились и некоторые негативные последствия этого развития. Глобальные проблемы, большинство из которых порождено самим научно-техническим прогрессом (проблема выживания человека в ядерный век, проблема экологического выживания, проблема человеческого здоровья и сохранения личности и т. п.), требуют поиска новых измерений этого прогресса, придания ему гуманистической направленности. Отсюда возникает тесная связь традиционных исследований философии науки с новыми нетрадиционными подходами: анализом глобальных проблем, проблематики человека и наук о человеке, исследованием социальных последствий развития науки и техники, их этических аспектов и т. п.

В советской философии науки все эти проблемы начали интенсивно исследоваться с начала 70-х годов, и это зафиксировал Л. Грэхэм в своей книге как факт, нуждающийся в особом историческом и философском осмыслении.

Проблема новых ориентаций научно-технического прогресса ставит вопрос об изучении тех изменений и тенденций, которые свойственны современному естествознанию как важнейшему составному компоненту этого прогресса.

Если с этих позиций проанализировать особенности современной науки, то можно обнаружить целый ряд существенных изменений, которые произошли в ней за последние десятилетия и которые позволяют говорить о становлении новой постнеклассической науки.