Эстетика

Божественный Данте был, как говорят, человек несчастный. Не думайте, что он слыл божественным в свою эпоху и был пророком в своем отечестве. Правда, он был приором, не приором монастыря, а приором[122] Флоренции, то есть одним из сенаторов.

Он родился в 1260 году[123], как говорят его соотечественники. Бейль[124], писавший в Роттердаме currente caiamo[125] для издателя Данте примерно четыре века спустя, относит его появление на свет к 1265 году; ошибка на пять лет не заставит меня относиться к Бейлю с большим или меньшим почтением: для меня главное – безошибочность вкуса и умозаключений.

В ту пору искусства рождались на свет в отечестве Данте. Флоренция, подобно Афинам, была исполнена ума, величия, легкомыслия, непостоянства и политических распрей. Большим доверием пользовалась партия «белых», она именовалась так в честь синьора Бьянки. Противники «белых» звали себя «партией черных», дабы разительней от них отличаться. Флорентийцам, однако, этих двух партий было недостаточно. Они делились также на гвельфов и гибеллинов[126]. Большинство белых принадлежало к гибеллинам, императорской партии, а черные склонялись к гвельфам, сторонникам папы.

Эти партии равно любили свободу, делая, однако, все, что было в их силах, дабы с ней покончить. Папа Бонифаций VIII[127] хотел воспользоваться их раздорами, чтобы свести на нет императорскую власть в Италии. Он объявил Шарля де Валуа, брата французского короля Филиппа Красивого[128], своим викарием в Тоскане. Викарий прибыл вооруженным до зубов, изгнал «белых» и гибеллинов, возбудил к себе ненависть «черных» и гвельфов. Данте был «белым» и гибеллином, он подвергся изгнанию в числе первых, дом его был сметен с лица земли. Из этого легко заключить, как он благоволил остаток своей жизни к французскому королевскому дому и папам; утверждают, однако, что он совершил путешествие в Париж[129] и, став от скуки богословом, принимал деятельное участие в университетских словопрениях. Добавляют также, что, хотя он и был гибеллином, император Генрих VII[130] ничего для него не сделал. Данте направился ко двору Фридриха Арагонского, короля Сицилии, откуда вернулся не богаче, чем прежде. Ему пришлось довольствоваться маркизом Маласпиной[131] и князем Вероны[132]. Маркиз и князь вознаградили его не щедрее, он умер бедным в Равенне в возрасте пятидесяти шести лет. Во всех этих местах он и сочинял свою комедию рая, чистилища и ада; эта мешанина была сочтена прекрасной эпической поэмой.

В начале поэмы он встречает у входа в ад льва и волчицу. Внезапно перед ним является Вергилий, чтоб его ободрить; Вергилий говорит, что и он по рождению ломбардец; с тем же основанием Гомер мог бы заявить, что он по рождению турок. Вергилий любезно предлагает показать Данте ад и чистилище и проводить его до врат святого Петра, но признается, что не может войти с ним в рай.

Тем временем Харон перевозит их обоих в своей ладье. Вергилий рассказывает, что ему довелось вскоре после своего прибытия в ад видеть властителя, пришедшего за душами Авеля, Ноя, Авраама, Моисея и Давида. Продолжая свой путь, они обнаруживают места, любезные взору: в одном находятся Гомер, Гораций, Овидий и Лукан, в другом – Электра, Гектор, Эней, Лукреций, Брут и турок Саладин, в третьем – Сократ, Платон, Гиппократ и араб Аверроэс.

Наконец пред ними предстает подлинный ад, где Плутон выносит приговоры осужденным. Путешественник узнает нескольких кардиналов, нескольких пап и немало флорентийцев.

Писано ли сие в стиле комическом? Нет. Выдержано ли в жанре героическом? Нет. В каком же вкусе создана эта поэма? В довольно странном.

Но есть в ней строки столь удачные и простодушные, что они не устарели за четыреста лет и не устареют никогда.

Впрочем, поэма, где папы помещены в ад, достойна особого интереса: комментаторы истощили всю свою проницательность, стараясь определить в точности, кого проклял Данте, и опасаясь ошибиться в столь серьезном предмете. […]

Изящество [133]

Слово «изящество» – 'el'egance – по мнению некоторых, происходит от латинского electus – избранный. Иного латинского слова, с которым может быть связано его происхождение, мы не видим; в самом деле, все, что изящно, отмечено отбором. Изящность – сочетание точности и приятности.

Понятие изящности применяют к скульптуре и живописи. Elegans signum[134] противопоставляется signum rigens[135], изображение соразмерное, округлые очертания которого выражены пластически, изображению слишком жесткому, дурно выработанному.