Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе]

Запрос, который повторился, «Пушкин и античность» меня обрадовал, поскольку тема эта наиважнейшая для восприятия творчества Пушкина, в особенности его лирики. В статье « А.С.Пушкин» в книге эссе «Ренессанс в России» я выделяю именно эту тему, что поисковики не преминули отметить, как я убедился, сделав тот же запрос и увидев среди первых статей и свою. При этом сразу прояснивается картина, так сказать, с историей вопроса.

Всем давно казалось доказанным, что Пушкин приобщился к античности через посредство французских переводов XVIII века и французских писателей и поэтов, что ныне уже не представляется столь бесспорным. Это была обычная инерция мысли исследователей, которые зарождение и развитие новой русской литературы сводили к приобщению к европейским образцам и заимствованиям в виду отсталости России, тем самым проглядевших самобытные явления русской жизни и русского искусства, а именно ренессансные в ее исторические сроки.

Тема «Пушкин и античность» затрагивает самую сердцевину этих явлений, а именно Ренессанса в России.

В статье «Античность в творчестве Пушкина» Д.П.Якубович в  восприятии лирики Пушкина подходит к той грани, на острие которой я заговорил о Пушкине как о ренессансном явлении, при этом столь исключительном, что ничего подобного не было в странах Европы и в эпоху Возрождения, и в Новое время.

Прежде всего не мешает раз и навсегда уяснить, что знание иностранных языков, с переходом знати в России на французский язык, - это не свидетельство отсталости и не просто просвещения (все это есть, но этим не исчерпывается), а сугубо ренессансное явление, что наблюдалось и в странах Европы в эпоху Возрождения.

Автор статьи приводит высказывание Я.Грота: «Из положительных знаний, отражающихся в лицейских стихотворениях Пушкина, замечательно его знакомство с греческим и римским миром. Еще в родительском доме, до поступления в лицей, он прочел в переводе Битобе всю Илиаду и Одиссею. Впрочем, свои познания в мифологии он почерпнул не из одного чтения французских поэтов, но и из книг, специально посвященных этому предмету. Без сомнения и Кошанский, объясняя на своих уроках поэтические произведения древних, присовокуплял к тому толкования из истории литературы и мифологии. В 1817 г. Кошанский издал учебник в двух томах под заглавием "Ручная книга древней классической словесности, содержащая археологию, обозрение классических авторов, мифологию и древности греческие и римские". Это перевод сочинения Эшенбурга с некоторыми дополнениями переводчика. Но прежде издания этой книги Кошанский уже пользовался ею при своем преподавании. Таким образом нам становится ясным, почему Пушкин еще в Лицее так любил заимствовать из древнего мира образы и сюжеты для своих стихотворений».

В последней фразе - обычное недомыслие «любил заимствовать» хорошо еще «из древнего мира образы и сюжеты для своих стихотворений», а не у французских поэтов. Нет именно объяснения, почему возник такой интерес к античности в России, что произошло еще в эпоху Петра Великого, еще до всяких переводов с французского.

Автор статьи раскрывает содержание «Ручной книги...»: «Руководство охватывало как греческую, так и римскую словесность и состояло из следующих отделов: «Археология», «Обозрение классических авторов», «Мифология», «Древности». Это был, таким образом, компендиум, по которому можно было серьезно ознакомиться с античностью во всех ея важнейших проявлениях. Особо следует подчеркнуть, что в конце каждого раздела давалась полная для своего времени библиография предмета на разных языках, в том числе и исходящая от самого Кошанского библиография русских переводов древних писателей. Прекрасно владея предметом, Кошанский в то же время подавал лицеистам античность под углом зрения историко-литературных аналогий: «остается желать, когда наш Август… дарует мир вселенной, и златой век России» (стр. V). Столь излюбленная впоследствии аналогия между Александром I — победителем и просвещенным монархом — и Августом, таким образом, впервые преподносилась Пушкину еще лицейским наставником, а собственная литературная эпоха уже тогда рассматривалась как ожидаемый золотой век русской литературы».

Николай Федорович Кошанский (1782-1831), как замечает автор статьи, «особенно в обстановке Царского Села, сыграл большую роль во вкусах лицеистов». Еще в 1811 году он издал книгу, которую, вполне возможно, Пушкин взял с собой, уезжая в ссылку на юг. Это «Цветы греческой поэзии, изданные Николаем Кошанским, доктором философии, надворным советником и профессором российской и латинской словесности при императорском Царско-Сельском Лицее, М., 1811».

Автор приводит разъяснения Кошанского из изданных им книг, по которым видно, что язык Пушкина, который мы принимаем как образцовый для эпохи наравне с языком Карамзина, был присущ одному из наставников юного поэта, да с элементами, побуждающими к высоким устремлениям.