Эстетика самоубийства

Согласно так называемому этикету и эстетике смерти (сино сахо), принятому в среде сословия буси, самурай должен был умирать красивой, достойной смертью (сини-бана), приняв ее легко и спокойно. В противоположность этому в поведении умирающего (синиката или синидзама) различалась и постыдная, не достойная воина смерть (синихадзи), при которой нарушалась эстетика смерти и что считалось недопустимым для самурая. Здесь важно было не испортить некрасивой смертью родословную и честь дома, В этом случае говорилось: «Ты не имеешь права позором осквернить имя (честь) своего рода».

Согласно своеобразной эстетике смерти, существовавшей в древней Японии и постоянно культивировавшейся в семейной и социальной среде, человек вообще должен был умирать красиво, то есть невозмутимо, как бы засыная, имея благочестивые мысли и с улыбкой на лице. Стоны, нежелание умереть и расстаться с близкими и своим имуществом расценивались как нарушение этики и эстетики смерти и строго осуждались.

Для предотвращения «некрасивых» действий и поведения самурая во время харакири, когда он, потеряв контроль, мог упасть навзничь с выражением страдания на лице, с криком и т. д. и тем самым опозорить свой род, и была введена должность ассистента, в обязанность которого входило прекратить мучения самурая, вскрывшего живот, посредством отделения головы от туловища.

Далее токугавские власти подтвердили и четко определили, что смерть через харакири является почетной смертью привилегированных сословий, но никоим образом не низших слоев общества Японии. Законодательство досконально определяло также строгую последовательность церемонии харакири, место ее проведения, лиц, назначенных для проведения ритуала сэппуку, и т. д.

В случае совершения харакири самураем, стремящимся предупредить наказание со стороны властей или главы клана по собственному усмотрению или решению родственников, семья буси не лишалась его имущества и доходов, а самоубийца добивался оправдания перед судом потомства и заслуживал почетного погребения. Выполнение же харакири как особого вида наказания, налагаемого за преступления, влекло за собой конфискацию имущества.

Обычно в дом к провинившемуся (перед господином или властями) самураю являлся чиновник, который показывал ему табличку с приговором к харакири. После этого должностное лицо, принесшее приговор, и сопровождающие его слуги могли оставить осужденного дома или же отдать под надзор какого-либо дайме, который становился ответственным за самурая, приговоренного к сэппуку, и за то, чтобы тот не избежал наказания, обратившись в бегство.

В соответствии с кодексом харакири незадолго до церемонии самоубийства происходило назначение лиц, ответственных за проведений процедуры вскрытия живота и для присутствия при самом акте сэппуку. При этом же выбиралось место для исполнения ритуала, которое определялось в зависимости от официального, должностного и социального положения приговоренного. Приближенные сегуна — дайме, хатамото — и вассалы дайме, имевшие командирский жезл, производили сэппуку во дворце, самураи низшего ранга — в саду дома князя, на попечение которого был отдан осужденный. Харакири могло состояться и в храме. Помещение храма или часовни иногда нанимали чиновники для совершения харакири в том случае, если приказ на сэппуку приходил во время путешествия. Этим объясняется и наличие у каждого путешествующего самурая особого платья для харакири, которое буси всегда имели при себе.

Для ритуала харакири, совершавшегося в саду, сооружалась загородка из кольев с натянутыми на них полотнищами материи. Огороженная площадь равнялась двенадцати квадратным метрам, если сэппуку выполняло важное лицо. В загородке имелось два входа: северный (умбам-мон, перевод его названия — «дверь теплой чашки» — до сих пор не удается объяснить) и южный — «вечная дверь» (или сюги-емон — «дверь упражнения в добродетели»). В некоторых случаях загородка делалась без дверей вообще, что было более удобно для свидетелей, которые наблюдали за происходящим внутри. Пол в загороженном пространстве застилался циновками с белыми каймами, на которые укладывали полоску белого шелка или белый войлок (белый цвет считается в Японии траурным). Здесь же иногда устраивали подобие ворот, изготовленных из бамбука, обернутого белым шелком, которые походили на храмовые ворота; вешали флаги с изречениями из священных книг, ставили свечи, если обряд проводился ночью, и т. д.