Эстетика. Учебник для бакалавров

Между двумя последовательными этапами в развитии эстетики — традиционной и современной эстетикой — существуют серьезные различия. Они связаны как с радикальными изменениями в эстетическом видении и искусстве, имевшими место в последние полтора века, так и с изменением самой философии и, соответственно, принципов философского анализа искусства. Отличие современной эстетики от традиционной остается пока что почти неисследованным, что во многом обусловлено тем, что современная эстетика находится пока что в процессе своего становления.

Различия традиционной и современной эстетики. Тем не менее уже сейчас можно указать несколько принципиально важных моментов, в которых различаются старая и новая эстетика.

Традиционная эстетика утверждала, что искусство призвано представить мир в модусе красоты. Однако более важная задача искусства — расширение и углубление многообразной жизни человеческой души. Красота — не единственное измерение человеческого существования и не единственная ценность, реализуемая искусством. Задача искусства шире и сложнее — делать душевную жизнь человека более динамичной и разнообразной, и только в частности — давать ему образцы прекрасного.

Традиционная эстетика видела главное предназначение искусства, как и вообще эстетического созерцания, в том, чтобы доставлять человеку удовольствие. Иногда говорилось об особом эстетическом удовольствии. Искусство создает красоту, красота — источник удовольствия, ради этого специфического удовольствия, доставляемого созерцанием красоты, и существует искусство. Ради удовольствия существует всякое эстетическое созерцание.

Тема связи красоты с удовольствием проходит через всю историю старой эстетики. Не вдаваясь в детали, можно отметить следующее.

Созерцание далеко не всякого произведения искусства порождает в душе человека удовольствие. Особенно это очевидно в случае современного искусства, зачастую пытающегося не столько доставить человеку наслаждение, сколько шокировать его, выбить из привычной колеи, поднять дыбом волосы на его голове и т.п.

В пьесе Э. Ионеско «Лысая певица» герои говорят о болгарском бакалейщике Розенфельде и докторе Маккензи Кинге. Первый из них — «большой специалист по йогурту. Окончил институт йогурта в Андрианополе.

— Завтра же надо будет купить у него большой горшок болгарского фольклорного йогурта. Такие вещи редко встретишь у нас в окрестностях Лондона. Йогурт прекрасно действует на желудок, почки, аппендицит и апофеоз. Это мне доктор Маккензи Кинг сказал, который лечит детей наших соседей, у Джонсов. Он хороший врач. Ему можно верить. Он никогда не пропишет средства, которое бы на себе не испробовал. Прежде чем оперировать Паркера, он сперва сам лег на операцию печени, хотя был абсолютно здоров.

— Так почему же доктор выкарабкался, а Паркер умер?

— Потому что операция доктора прошла удачно, а операция Паркера неудачно.

— Значит, Маккензи плохой врач. Операция должна была пройти удачно в обоих случаях либо в обоих случаях дать летальный исход.

— Почему? — Добросовестный врач умирает вместе с больным, если оба они не выздоравливают. Капитан корабля вместе с кораблем гибнет в волнах. Если тонет корабль, он не может остаться в живых».

Какая красота может содержаться в этом абсурдном разговоре? Зритель или читатель пьесы, несомненно, получает удовольствие. Но не от соприкосновения с прекрасным, а от ощущения банальности повседневности, осознания эклектичности обычного мышления, нередкой и совершенно не нужной его заумности, и в особенности от пронизывающего пьесу чувства, что абсурд — одно из непременных измерений человеческой жизни, и что эту ее сторону нужно принимать как что-то само собой разумеющееся.

Поэма Т. С. Элиота «Бесплодная земля» не является ни в малейшей мере развлекательной. В ней нет ни выдающихся, или хотя бы интересных, героев, нет сатиры или захватывающего описания грехов, нет пропаганды, призыва подняться и что-то совершить. Поэма не содержит ни приговоров, ни предложений. В ней описывается зло, в котором обвинять некого и нечего, зло, которое не излечить, даже если разрушить дотла существующую социальную систему, настолько подорвавшую цивилизацию, что политические средства приблизительно так же полезны, как припарки при заболевании раком. Р. Дж. Коллингвуд, считавший Элиота поэтом, обладающим пророческим даром, говорил, что в «Бесплодной земле» Элиот показывает, «чем поэзия может быть», так как художник должен пророчествовать не в том смысле, что он может предсказывать грядущие события, а в том смысле, что он может раскрыть своей аудитории, рискуя навлечь на себя ее неудовольствие, секреты их собственных сердец[10].

Какое удовольствие доставляет, скажем, картина И. Репина «Бурлаки на Волге»? Группа уставших, одетых в лохмотья людей тянет на лямках небольшое судно, на палубе которого гуляют довольные собой, беззаботные, хорошо одетые люди.