Эстетика. Учебник для бакалавров

2) прекрасное представляет собой внешнее эстетическое качество, зависящее не только от самого оцениваемого объекта (или произведения искусства), но и от его окружения, от той среды, в которую погружен этот объект, в частности от той культуры, в рамках которой он существует, от особенностей индивидов, воспринимающих его, и т.д.

Внутренний подход можно назвать также формальным, поскольку он не принимает во внимание содержание произведения искусства или иного эстетического объекта, а опирается только на принципы организации этого произведения или объекта, на характерные для него упорядоченность частей, гармонию, симметрию и т.п.

Внешний подход может быть назван, соответственно, содержательным, так как при таком подходе учитываются не только чисто формальные характеристики произведения искусства или иного эстетического объекта, но и его содержание в широком смысле слова, включающее наряду с содержательными компонентами произведения (эстетического объекта) также его конкретно-историческое окружение, определенную аудиторию, откликающуюся как на форму, так и на содержание произведения искусства (эстетического объекта).

Внутренний и внешний подходы к истолкованию прекрасного проходят через всю историю искусства и его философии, начиная с античности и кончая Новым временем. Иногда оба похода используются в рамках одного и того же анализа произведения искусства, так что создается иллюзия, что они не исключают друг друга, а являются взаимно дополняющими. Лишь в современном искусстве и в современной эстетике, отодвинувшими категорию прекрасного на второй план, внутренний подход перестал играть сколько-нибудь заметную роль.

Прекрасное в античной эстетике. В античной философии искусства формальное и содержательное истолкования прекрасного находились в постоянной полемике.

Гераклит, употреблявший «прекрасное» в широком оценочном смысле, говорил о «прекраснейшем космосе» и его формальных основах: гармонии, возникающей из борьбы противоположностей, порядке, симметрии. Диоген видел красоту в мере, Демокрит — в равенстве.

Но уже Сократ склоняется к содержательному пониманию красоты и вводит такое специфическое античное понятие, как «калокагатия», означающее прекрасное и доброе, соединенные вместе и являющиеся характеристикой идеального человека. Платон понимает калокагатию как соразмерность души и тела. Он называет прекрасным самое яркое и притягательное, другими словами, наглядность идеала. Как прекрасное мы воспринимаем то, что столь явственно выделяется на фоне всего остального и излучает свет убеждающей истинности и подлинности, что мы убеждены: да, это истинное. Прекрасное видение мира истолковывается Платоном как своего рода маяк, напоминающий душе о существовании мира идей, о котором она хранит смутную память, и указывающий истинный путь духовного совершенствования. Для Аристотеля красота — это то, что, будучи желательно само ради себя, заслуживает еще похвалы и что, будучи благом, приятно, потому что оно благо.

По Аристотелю, калокагатия означает красоту во всех отношениях и одновременно добродетельность. Аристотелю принадлежит определение прекрасного, оказавшее существенное воздействие на искусство периода Возрождения: у прекрасного ничего нельзя отнять и к нему ничего нельзя прибавить.

Стоики попытались вернуться к преимущественно формальному истолкованию прекрасного. Красота разума, или души, для них заключается в «гармонии учений и созвучии добродетелей», а красота материальных тел — в соразмерности частей, доброцветности и физическом совершенстве.

Прекрасное в средневековой эстетике. Согласно теории красоты Плотина, оказавшей сильное влияние на Августина, а затем и на всю средневековую эстетику, прекрасное не определимо чисто формальными свойствами, поскольку оно есть не что иное, как «цветущее на бытии» («Цветущая на бытии окраска есть красота»)[50].

В Средние века содержательное и формальное определения красоты нередко соединяются вместе, хотя явный приоритет остается все-таки за содержательным определением.

Следуя Цицерону, чье истолкование красоты приобрело широкую известность, Августин определяет красоту как «пропорциональность частей в сочетании с приятностью окраски». Другие средневековые авторы также обычно подчеркивают признак формальной гармонии. Согласно Альберту Великому, красота «есть изящная пропорциональность». По Бонавентуре, она является «поддающимся расчету равенством частей». Фома Аквинский истолковывает красоту как понятие, включающее в себя три качества — цельность, пропорциональность и яркость.

Красота в представлении средневекового философа не обязательно должна быть связанной с изящными искусствами. Она означает абстрактное приятное соотношение между элементами, а элементы могут быть духовными или материальными, моральными или физическими, искусственными или естественными.