Эта больная любовь (ЛП)

— Прежде чем он смог убить меня, — возразила она. — Ты просто не смог этого сделать. Ни со своим дружком Джейкобом, ни в одиночку, пытаясь уличить меня в моей спальне. Бедный Сэйнт не смог доказать папочке, что он не просто фигура в его шахматной партии. Она — щелкнула языком. — Настоящая трагедия.

Брайони отталкивается от стола, медленно пробираясь в своем сексуальном наряде к тому месту, где сижу я. Аластор снова прижимает свой пистолет к моему виску при виде ее приближения.

— Еще один шаг, и ему конец, — предупреждает он, и в его дрожащем тоне слышится страдание.

Ее глаза загораются весельем, и она наклоняет голову.

Он боится ее. А она этим питается. Моя сексуальная, беспокойная маленькая куколка.

— Я знаю, кто ты. — Она с отвращением качает головой, оглядывая его с ног до головы. — Маргарет Мур была моей настоящей матерью. Ты пытался вычеркнуть ее из жизни, потому что она забеременела и решила родить меня.

Она могла узнать это имя только одним способом. Пропавшие документы из его сейфа. Документы, которые она обнаружила у меня дома после того, как я заставил ее украсть их. Имена. Я признался ей во время нашей маленькой игры с ножом в лесу, что Вероника Филдс — моя мать. Остальное она собрала по кусочкам сама. Я гарантирую, что выражение лица Аластора показывает все следы его оживших страхов.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — отрицает Аластор. — Я понятия не имею, кто это.

Она смотрит на него с минуту, молчание явно гнетет его.

— Забавно, что ты так говоришь. Разве я не вечное пятно осуждения твоего прошлого?

Я слышу, как он сглатывает.

— Обрежьте путы, которые нас удерживают, — продолжает Брайони. — Я оказал Аластору большую услугу. Эта женщина была готова рискнуть всем, чтобы уничтожить его ради своего ребенка.

— Блять, — ругается Кэллум, ударяя себя концом пистолета.

Она цитирует его. Должно быть, она слышала этот разговор Кэллума о том, что меня хотят подставить за убийство, и теперь она делает то, чему я ее учил: смотрит на человека перед собой, изучая его лицо, когда он лжет.

— Для тебя все кончено, дорогая, — вмешивается Аластор. — Твои забавы на этом заканчиваются. Для тебя и твоего маленького больного любовника.

— Правда неоспорима, — продолжает Брайони. — И теперь, благодаря Сэйнту, вокруг тебя рушится то самое учреждение, которое ты неустанно контролировал. Вы больше не нужны. Нет денег. Нет власти. Нет голосов.

— Истины — это то, что мы, мужчины в этой комнате, создаем. В нашем мире ты можешь зайти так далеко, что мы тебя вычеркнем. — Аластор смеется, снова ударяя пистолетом по моей голове. — Нечистая кровь ограничивает твое будущее, как бы ты ни сопротивлялся. Не так ли, Эроу.

— Тронь его еще раз, — спокойно говорит Брайони, поднимая пистолет в вытянутой руке, нацеленной на голову Аластора.

Мужчины вокруг нас обмениваются нервными взглядами.

— Давай, тронь его еще раз, — призывает она. — Дай мне повод оторвать тебе черепушку.

Ухмылка Брайони такая же злая, как и у всех остальных. Она затеяла с ним опасную игру. Я прикусываю нижнюю губу, ухмылка расползается по моему лицу от знакомых слов, которые я использовал, защищая ее в этом самом клубе.

Она уверена в нашей судьбе. Я слепо доверяю ей.

Мы сумасшедшие, психопаты и полны тревожной жажды страха, который создали эти люди и которому теперь подвергаются. Теперь это наша игра. Они в нашем дворе, получают свое искупление.

Краем глаза я вижу, как Аластор смотрит на меня сверху вниз, а затем снова поворачивается к ней лицом, его рука дрожит, когда пистолет раздвигает мои волосы. Он прижимает ствол к моей голове и спускает курок, и я слышу тихий щелчок в черепе.

Улыбка Брайони сходит на нет.

— Ты действительно это сделал. — Ее взгляд падает на меня, и тишину прорезает мой ехидный смех. — Ты, черт возьми, снова дотронулся до него.

— Ты опустошил его?! — его полный ужаса тон вызывает дьявольский смех Нокса из угла.

— Вы знаете, что мы проверяем все оружие у двери, — комментирует Нокс с зубастой ухмылкой, гордо улыбаясь нам. — Такие, как вы, чистые парни, у которых грязную работу делают другие, даже не понимают, когда вес их оружия меняется. — Он истерически смеется, восхищенно глядя на нас с Брайони. — Блять, как же я люблю этих двоих.

Мой человек, Нокс. Он действительно помог мне. Да, он думал, что я сошел с ума, когда я предложил весь этот план, зная, что им понадобится место, куда меня можно будет отвезти, и которое будет закрыто для посторонних, когда они наконец поймают меня. Это была подстава, которую они никак не могли предвидеть.

У Кэллума голова идет кругом, когда он прижимает руку ко лбу, а его глаза метаются по комнате в чистой панике от осознания этого. Он проверяет свой пистолет и замечает, что он тоже пуст, а Нокс подмигивает, прижимая оружие к голове.

Аластор бросает пистолет в Брайони, ввергая меня в очередной приступ ярости, когда я пытаюсь освободиться, но она уклоняется от него, быстро вскинув голову и ослепительно улыбаясь.

— Ты никчемная трата хорошего тр…