Эта больная любовь (ЛП)

В данный момент я не понимаю, что происходит. Я не знаю, кто я и что я делаю. Я просто позволила странному человеку в маске, на которого я жестоко напала на своей кухне, прикоснуться ко мне там, где меня никогда не трогали.

Больше всего я презираю то, как сильно я чувствую, что снова хочу этого.

Я поворачиваю голову в сторону и вижу своё отражение в зеркале в прихожей. Моё лицо раскраснелось и покрыто кровью того мужчины. Я не узнаю эту девушку. Она превращается на моих глазах в нечто совершенно неизвестное. В то, во что я обещала себе никогда не превратиться.

Я отвожу глаза от своего отражения, когда слышу, как он спускается по лестнице. Он спускается по ней легкой трусцой, хрустя побитым стеклом теперь уже разбитой вдребезги картины и переступая через сломанную раму. Я пристраиваюсь в углу прихожей, пока он приближается, опасаясь его. За ухом у него сигарета, а в руке складной нож, которым я угрожала ему на кухне. Тот самый, которым я его порезала. Я даже не знаю, где он его достал и откуда он взялся.

Я медленно забираю у него его, настороженно наблюдая, как он опасливо смотрит на меня, а его язык проводит по нижней губе, почти наслаждаясь моим вкусом, которым он теперь заклеймлен. Он вынимает сигарету из-за уха и кладет её между губами. Языком он двигает сигарету, вырисовывая крест, в его взгляде появляется насмешливый блеск.

Затем, как ни в чем не бывало, он поворачивает ручку входной двери и проходит мимо меня, исчезая в ночи, позволяя двери захлопнуться, когда он снова исчезает.

15. Шлюха для Сэйнта

Мало-помалу она погружается в меня.

Любопытство — это меч c клинками с обеих сторон. Для идиота оно может показаться чем-то прекрасным. Для умного человека — опасным искушением. Оно способно заставить вас сомневаться в своих мыслях и решениях. Исследуя неизвестность, человек с её интеллектом просчитывает свой выбор, его разум борется с телом в смертельной игре в перетягивание каната. Невозможно отрицать то, что говорит мне это изящное тело. Оно практически умоляет о милосердном освобождении, умоляет меня дать ей голос, в котором она всегда нуждалась. Повод отпустить себя.

Брайони Стрейт сломается для меня.

Но только после того, как я сломаю систему, которая хочет, чтобы она исчезла.

— Ах, да, Эроу. Впустите его, — слышу я, как мой босс, Аластор Эбботт, разговаривает со своим помощником, когда я врываюсь в офис. — Эроу.

Его кустистые брови поднимаются, когда я прохожу мимо сладострастной женщины и бросаю небольшой сине-белый переносной холодильник на его стол на кучу разбросанных бумаг. Он нервно смотрит на испачканный кровью холодильник; на белой пластиковой крышке и ручке виднеются мазки крови. Затем медленно переводит взгляд на меня.

— Что это? — спрашивает он, когда его помощница для отсасывания члена, медленно выходит из комнаты.

— Он решил не сотрудничать.

Глаза Аластора озабоченно сверкают, пока он смотрит на холодильник. Он знает цену отказа от сотрудничества. Конечности и пальцы вместо нулей.

— Ну… — он щелкает языком, испустив нервный вздох. — На этом всё, я полагаю.

— Он также хотел, чтобы ты знал, что Клайв МакГрегор не будет отказываться от участия в выборах, — непринужденно заявляю я, подходя к бару в его офисе и беря со стеклянной стойки бутылку виски.

Я открываю её и наливаю себе в стакан. Отпивая напиток при помощи одной рукой, я держу бутылку за горлышко другой.

— Вот ублюдок, — бормочет он, сжимая руку в кулак на столе. — Как у тебя дела с девочкой? Сейчас мне как никогда нужна поддержка Кэла.

Девочка. Я вытираю рот тыльной стороной ладони, скрипя зубами, изо всех сил стараясь не схватить этого человека за шею и не разбить его лицо о дерево его стола.

— Если бы его тупоголовый сын перестал пытаться самоутвердиться перед отцом, я бы уже всё сделал, — вру я.

Если бы я хотел её смерти, она бы уже гнила под землей. Всё настолько просто.

— Этого недостаточно. Криста! — зовет он за дверь свою помощницу.

Мои глаза сужаются, когда я слышу шаги по коридору.

Она просовывает голову в дверь.

— Да, мистер Эбботт?

— Криста, соедини меня с Кэлом Вествудом, будь добра.

Я беру пустой стакан в руку и бросаю его в стену рядом с головой Кристы. Стекло разбивается позади неё, и она вскрикивает, зажмурившись.

— Эроу! — выругался Аластор.

Я поворачиваюсь, снова бросаюсь к нему и обхожу его стол. Хватаю его за шею, поднимаю его со стула и бросаю его в стену. Он отшатывается назад, падает на неё, и рамы с фотографиями падают с крючков, разбиваясь о пол. Я крепко сжимаю пальцы, перекрывая ему доступ к кислороду.

— Тебе лучше не вмешиваться в мои дела, Ал, — рычу я, мой тон стал жестким. — Дела могут стать очень грязными, когда в них вовлечено слишком много рук.

Мой взгляд устремляется к холодильнику на его столе и его взгляд следует за моим. Я оглядываюсь на Ала с поднятыми бровями и ухмылкой, подпитываясь его страхом.

— Я когда-нибудь подводил тебя, Ал? Разве я когда-нибудь подводил тебя, когда дело доходило до выполнения наших договоренностей?