Эта больная любовь

Мои бедра вздымаются, член напрягается и течет по животу, а мой язык разделяет ее складки. Вскоре ее бедра начинают дрожать, а ногти впиваются в плоть моей груди. Я грубо посасываю ее клитор, нежно покусывая набухший бутон, и ее охватывают спазмы.

Она вскрикивает, размазывая свой скользкий центр, и кончает мне на лицо, звуки, вырывающиеся из ее горла, приводят меня в бешенство.

Ее дыхание постепенно выравнивается, и она отстраняется от меня, напевая:

— Хороший мальчик.

— Трахни мой член, Брайони, — приказываю я, сексуально расстроенный потерей власти в этой ситуации. — Сядь на него, черт возьми, уже. Господи, хватит уже этого дерьма. Расстегни наручники.

Сползая с меня, она смеется над моими словами. Ее глаза полуприкрыты в послеоргазменном блаженстве, что еще больше дразнит меня. Она возвращается к комоду и берет что-то еще в руки. Затем подходит к краю кровати рядом с моими ногами, и я поднимаю голову, пытаясь увидеть, что она делает.

— Мне очень не нравится твой тон, — ругает она. — Кроме того, требование не поможет. Мне нужно услышать, как ты умоляешь об этом, плачешь, молишь о наслаждении, которое могу дать тебе только я.

Она снова забирается на кровать и садится между моих раздвинутых бедер, прикусывая губу и глядя на мой член. Мой пульс учащается.

— Что ты делаешь?

Ее грудь вздымается и опускается, когда она делает глубокий вдох. Ресницы трепещут, она облизывает губы, кажется, нервничает. Почему ее маска чистой уверенности сползает?

Ее глаза находят мои, и я слышу щелчок, за которым следует низкое жужжание.

— Брайони. — Я пытаюсь сесть, но меня оттаскивают назад. — Что ты делаешь?

— Шшш. — Она прикасается к внутренней стороне моего бедра тем, что, похоже, является вибратором. — Не сопротивляйся, иначе кляп вернется в твой рот.

Вибратор движется дальше по бедру, ближе к моему мужскому достоинству. Наручники впиваются в мои запястья, когда я агрессивно дергаюсь.

— Нет. — Я практически рычу это слово, в моем выражении лица чувствуется боль.

Взгляд ее глаз говорит мне обо всем. У меня был шанс очистить ее от грязи, которой она подверглась ради меня. Теперь она собирается очистить меня от душераздирающей грязи моего прошлого.

— Ты кончишь для меня, — заявляет она, и вибратор достигает основания моего члена.

Моя голова снова откидывается назад, а бедра неохотно подрагивают от приятных ощущений.

— Но только так, как я хочу.

Я слышу звук, похожий на звук закрывающейся крышки бутылки, когда теплая, влажная рука скользит по моему члену.

— Ааа, блять, — шиплю я сквозь зубы.

Должно быть, у нее есть бутылочка со смазкой, потому что мой член в ее руках становится скользким. Вибратор бежит по моим яйцам, и я подаюсь навстречу ее руке от столь необходимого прикосновения, которое заставляет мое тело гореть. Ее рука опускается ниже, снова обхватывая мои набухшие и тяжелые яйца. Она проводит вибратором вверх по моему стволу, пока не достигает пирсинга. Он перекатывается по кончику, резкими, быстрыми вспышками рассыпая искры удовольствия по всему телу.

— Господи, Брайони, — задыхаюсь я, насаживаясь на нее. — Ах, блять.

— Дыши, — требует она, ее скользкие пальцы опускаются еще ниже и прижимаются к моей заднице.

— Нет. — Я рывком отстраняюсь от нее. — Не трогай меня там, черт возьми.

В тот же миг все удовольствие покидает мое тело, и паника захлестывает мое зрение. Мой разум вырывается из замкнутого пространства и возвращается в тюрьму моего прошлого. Ужасные напоминания о моей невинности вырваны у меня.

Она бросает вибратор и ползет вверх по моему телу, чтобы грубо схватить меня за подбородок. Я вижу, как ее рот шевелится, чтобы что-то сказать, но все, что я слышу, — это бешеные удары пульса в моей голове.

— Эроу! — кричит она. — Посмотри на меня!

Я сжимаю руки в кулаки, мое тело напряжено, когда мои глаза наконец открываются и встречаются с ее глазами.

— Смотри на меня, детка. Только на меня, — кричит она надо мной, ее длинные темные волосы закрывают лицо, когда она зажимает мое лицо между ладонями. — Только ты и я.

Я дышу через губы, на лбу выступили капельки пота, а пульс наконец-то замедлился.

— Я забираю это у них, Эроу. Я владею каждой частью тебя. Только мы. Мы не такие, как они, — дышит она, от нее исходит уверенность воина. — Мы это мы.

Она тянется вверх и разжимает одно из моих запястий. Мои глаза удивленно расширяются, прежде чем моя жадная рука быстро находит ее грудь и освобождает податливую плоть, разрывая закрывающую ее сетку.

— Я буду любить тебя бесконечно, — стонет она, отодвигаясь еще дальше, скользя по мне своим скользким центром. — Но ты позволишь мне стереть это.

Слово «любовь» наполняется новым смыслом. Она требует моего доверия, так же как я требовал ее. Брайони отказалась от всего, что считала правдой, и все ради меня.

Я играю с ее соском, поглаживая пирсинг и чувствуя, как она извивается надо мной. Моя рука скользит по ее груди и находит шею. Я чувствую, как она сглатывает, прижимаясь к моей ладони, и наши глаза все еще смотрят друг на друга, когда я крепче прижимаю ее к себе.

Только ты и я.