Эта черная, черная смерть (Приключения Кризи - 4)

Когда солнце зашло, Кризи разжег костер. Рядом с ним лежала куча хвороста, его должно хватить на ночь. Он сел на небольшое бревно. Из карманов брюк он достал фляжку и небольшой сверток с вяленым мясом. Когда звери напились и ушли, он стал есть мясо, запивая его водой из фляжки.

Вокруг него разносились звуки ночи: гомон птиц, устраивавшихся на ночлег в ветвистых кронах деревьев, писк, стрекот и жужжание мириадов насекомых, возня двух бородавочников, озабоченных проблемой продолжения рода. Где-то далеко отвратительно хохотала гиена, а еще дальше грозно рычал лев. Маленькие черные тени летучих мышей носились над костром, время от времени пикируя на него, чтобы подкрепиться насекомыми, привлеченными лучами света.

Кризи хотелось как-нибудь договориться со своей болью, упросить ее хоть на время покинуть его душу. На людях так легко казаться сильным и скрывать свои чувства. А в Матопос он пошел в надежде остаться наедине с Господом, которого перестал понимать. С Господом, который вместо его жизни решил взять жизнь Майкла. Он огляделся вокруг, в сумеречном свете уходящего дня поражаясь тому, как Господь, сотворивший этот рай земной, мог так часто допускать несправедливую смерть и страдания. Всю свою жизнь он так и не мог решить эту головоломку.

Здесь, в Матопосе, казалось, что Бог просто не участвует в разыгрывавшемся спектакле - все происходит лишь по законам природы. Лев, гепард или леопард выходят на охоту лишь потому, что им диктует это инстинкт. Преднамеренного зла здесь нет - они просто хотят есть.

Часа через два пришли львы. Их было четверо: три львицы и один черногривый лев. Самца Кризи сразу узнал, это именно его он видел по дороге сюда, склоненного над растерзанной жертвой, пока львицы ждали поодаль своей очереди.

Как и все кошачьи, они были любопытны, и любопытство это привело их к костру. Животы их были полны. Они медленно шли к теплу костра, но страха в них не было. Львы разлеглись на земле и сквозь пламя костра смотрели на Кризи. А он смотрел на них. Они лежали от него метрах в двадцати. Огонь понемногу угасал. Он подбросил в костер несколько сухих веток. Одна из львиц легла на бок, подставив раздутое брюхо огню.

Лев сидел на задних лапах, разглядывая Кризи живыми желтыми глазами. Через час две другие львицы тоже подвинулись поближе к огню и уснули. Черногривый лев сидел неподвижно, как и Кризи, который лишь изредка кидал в костер ветку-другую, чтобы поддержать огонь.

Прошел еще час, на протяжении которого Кризи не прекращал спорить с самим собой о сути вещей. Он изредка откусывал вяленое мясо и запивал его водой. Его черногривый сосед иногда совсем не элегантно рыгал, переваривая недавнюю кровавую трапезу. В конце концов Кризи соскользнул с полена, сложил на груди руки, улегся и задремал. После этого черногривый царь зверей тоже склонил голову на землю и закрыл глаза.

Ночные шорохи навевали сон, но незадолго перед рассветом к ним прибавился еще один звук, кашляющий лай гиены. Он раздался за спиной Кризи, заставив его открыть глаза.

Кризи еще не успел повернуться, как заметил, что лев с черной гривой настороженно смотрит вдаль поверх костра. Потом лев поднялся, обошел вокруг костра и остановился метрах в семи от Кризи. Зверь пристально вглядывался во тьму, потом вдохнул и раскатисто зарычал, как тысячи лет грозно рычат львы, вселяя ужас во все живое в самом сердце Африки.

Когда рычание стало смолкать, Кризи уловил слабый звук быстро удалявшихся шагов. По другую сторону костра три львицы подняли головы. Убедившись, что опасность им не грозит, они вновь заснули. Черногривый лев обошел костер и улегся на старом месте. Огонь почти догорел. Больше Кризи веток в него не подбрасывал. Справа, за линией горизонта, уже явственно обозначился скорый восход солнца. Он встал, потянулся, допил из фляжки остатки воды и засыпал землей еще тлевшие угли костра. Потом направился к своему "лэндроверу", оставленному в двух часах пешего пути.

Но через сотню метров Кризи остановился и оглянулся. Львицы еще спали, а лев с черной гривой сидел на задних лапах и провожал его взглядом. Тогда Кризи сделал то, чего не делал уже долгие годы - встал по стойке "смирно" и правой рукой отдал честь. Потом повернулся и продолжил путь.

* * *

Когда Кризи скрылся в зарослях буша, метрах в ста пятидесяти от того места, где еще дымились остатки костра, из невысокого кустарника поднялся мужчина.

Впервые за много часов Макси Макдональд поставил ружье на предохранитель. Потом очень осторожно он направился по следам друга из Матопоса... точно так же, как вчера он шел за ним в глубь заповедника.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 32

Похоронная церемония на Гоцо заканчивается странным ритуалом. Мужчины, присутствующие в церкви, выстраиваются в ряд, подходят к гробу и окружают его кольцом. Потом друг за другом по кругу приближаются к покойному, целуют большой палец правой руки, касаются им гроба и отходят в сторону.