Эта чёртова love

— У тебя просто извращённая фантазия, — спускаю лямку майки с плеча, демонстрируя ему. — Я думала, что заводит тебя это.

Вторая тоже скользит вниз.

— Черт! Это запрещённый прием, Лисичка.

Запрещённый, но он меня тоже заводит. После такой бешеной недели мне нужна физическая разгрузка.

— Ага! Поэтому я иду на твою чертовски удобную кровать, господин спортсмен. И, пожалуй, выключу камеру.

— Не вздумай! Так, чтобы ты не сбежала…

Послышалась какая-то возня, а затем на дисплее появился голый торс Вершинина. Ещё специально пробежался камерой по всем своим кубикам, потому что знает, какое магическое действо они на меня оказывают.

Да, опыт новый, а демонстрировать кому-то, как я умею удовлетворять себя сама, изначально было стрёмно. Но…я втянулась. И, будь я проклята, но мне это на столько понравилось…Возбуждающе было и то, что делала Я это не одна, представляя вместо своих рук, руки Назара. А его хриплый голос за тысячи километров от меня, сводил с ума.

Никогда не думала, что раскрываться перед человеком, к которому испытываешь чувства, так классно.

— Похоже, мне придется завести резинового дружка, если ты так надолго будешь уезжать.

— Не вздумай, я буду ревновать.

— Почему?

— А вдруг с ним будет лучше, чем со мной.

Мы довольные и немного сонные лежали лицами друг к другу. Мне хотелось, чтобы он в этот момент был здесь. Хотелось чувствовать его тепло, его запах, который выветрился с простыней.

— Не будет. С тобой никто не сравнится, господин спортсмен. А сравнивать большой горячий нефритовый стержень с неживой игрушкой это вообще кощунство.

— Нефритовый стержень? — расхохотался он.

— Сразу видно, что человек читает слишком умные философские книги. Надо тебя с женскими романами познакомить.

— Когда я вернусь, я, пожалуй, попрошу тебя почитать мне это произведение.

— Напрашиваешься, господин спортсмен.

— А если ты его мне будешь читать своим сексуальным голоском, то я в любом случае за!

— Договорились.

— Еще чем займёмся?

— На море полетим.

— Я ради этого готова даже побыть меркантильной сукой, которой нужны от тебя только деньги.

— Ты не представляешь как мне этого хочется.

А мне хотелось этой романтики, которая вроде и казалась приторно-сладкой, но каждый раз я просыпалась с каким-то чувством внутренней наполненности.

И как бы в этот момент не было бы хорошо, обязательно находился тот человек, который все портил.

И в этот раз это была даже не мама.

Но обо всем по порядку.

— Ты что-то совсем перестала приезжать, — разговор был личный. Ты выходишь на обед, а тебя у тротуара встречает мама.

— Извини, заработалась, — встала как вкопаная, потому что в ее глазах не было ни осуждения, ни гнева. Вот это новости.

— Пообедаешь со мной? — неожиданное предложение, если честно.

С девчонки пришлось распрощаться, так как мама предложила совсем другое место. По дороге она расспрашивала меня о моих делах. Я отвечала общими фразами про работу, жизнь в целом и деда.

— Мам, что случилось? Ведёшь ты себя немного странно.

— Видимо, это я в шоке просто пребываю.

— От чего? — заняли столик, сделали заказ, только потом разговор пошел.

— От осознания, что я могу умереть. У меня опухоль обнаружили. Операбелтна, но ты даже представить себе не можешь, как это страшно.

Повисла тишина. Переварить такую информацию было тяжело за несколько минут.

— И когда операция?

— На следующей неделе ложусь в клинику.

— Мне надо за мальчиками присмотреть? — уточняю на всякий случай. Потому что черт его знает, что у нее сейчас в голове.

— Нет-нет, за ними папа присмотрит. Мне просто захотелось с тобой увидеться.

— Мам, я понимаю, что прозвучит это грубо, но меня это насторожило. Хотя стать хорошей мамой никогда не поздно. Надеюсь, ты для этого здесь?

— Видимо, да! Я за последние несколько дней всю свою жизнь пересмотрела, если честно. Знаешь, страшно не умирать, а знать, что после смерти тебя никто добрым словом не помянет. И ради чего? Деньги, которые я так старательно зарабатывала, получается, зарабатывала для своей реабилитации после.

— Ты не умрёшь. Ты умеешь цепляться за жизнь, ты упертая, ты сильная. Так что все будет хорошо.

— Думаешь?

— Знаю.

— Что бы я без тебя делала?

— Эти слова тебе сказал бы кто-нибудь другой.

— Нет, детка, вообще. Ты же столько для меня сделала, а я…

— Не важно, мам. Главное, если после выздоровления, ты сможешь это искренне повторить, для меня это уже будет большим показателем.

— После выздоровления полетим с тобой на море. Хочешь?

— Хочу, но только лететь я собралась совсем с другим человеком.

— Парень?

— Мг! — снова решила не вдаваться в подробности.

— Хороший?

— Хороший.

— Я рада, детка! Можно мы ещё завтра пообедаем?

— Хорошо! А с дедом говорила?

— Нет. Как раз собираюсь ехать. Так сказать, надо набраться смелости.

Была ли эта новость для меня шоком? Определенно. Я долго-долго пыталась сообразить, что сказанное мамой не шутка. Поэтому, наверное, и потерялась немного в пространстве, во времени на пару дней до осознания эпичности трагедии. Почему у меня не все как у нормальных людей? Вечно какие-то проблемы.