Эта девочка Моя (СИ)

Мой голос дрожит, и я чувствую, как эмоции, которые я пытался проглотить последние три года, поднимаются на поверхность. Мой взгляд остается прикованным к полу.

Я не могу смотреть ей в глаза. Просто, блядь, не могу.

— Я не знала… то есть… я знала, но… — раздается шорох простыней, и через секунду ее рука прислоняется к моей щеке, заставляя меня поднять голову и встретиться с ней глазами.

— Неужели ты не знала, что значишь для меня? — спрашиваю я, мой голос становится глубже, мои глаза впиваются в ее, ища ответ на мой вопрос, ответ, который, я знаю, находится глубоко внутри нее.

Как она могла не знать?

Я не ходил на свидания с девушками, которые приглашали меня. Я даже не занимался сексом ни с кем, до того как она ушла. Я мечтал лишь о ней, ждал, пока она будет готова, и я ждал бы всю гребаную жизнь, если бы мне пришлось.

Выражение ее лица тоскливое.

— Я не понимала, что ты хочешь большего, пока не стало слишком поздно.

Вот оно, пресловутое признание.

— Это чушь, Ди, — с горечью рычу я.

— Нет, это не так. Я боялась, Кирилл. Боялась, что потеряю тебя, своего лучшего друга. Я боялась, что если мы переступим эту черту, то у нас может ничего не получится, и ты уйдешь навсегда. Я боялась потерять тебя… а потом я все равно тебя потеряла, так что, думаю, это уже не имеет значения.

Она боялась… чертовски боялась. Да и я не лучше.

— Я любил тебя, Ди. Я чертовски любил тебя. Каждая частичка тебя впилась в мою кожу, и когда ты ушла, часть меня умерла. Я стал другим, злым, таким чертовски злым, и я все еще злюсь, но я понял, что причина, по которой я так себя веду, связана только со мной.

— Мне жаль, — слезно извиняется она, и я отступаю на шаг, наблюдая, как ее рука опускается вниз.

— Мне тоже, — бормочу я, чувствуя, что могу сломаться.

Я продолжаю идти назад, пока моя спина не упирается в стену, я потираю лицо руками.

Я облажался. Я так облажался.

Глава пятьдесят пять

Диана

Я не знаю, подойти ли к нему или остаться сидеть на кровати. Он выглядит таким же опустошенным, как и я. Все о чем я могу сейчас думать это то, что мне необходимо заключить его в объятия и спросить, любит ли он меня до сих пор.

Я хочу, чтобы он все еще любил меня.

Потребность быть рядом настолько сильна, что я чувствую, как мое тело движется к нему, как будто это происходит на автопилоте, я должна это сделать.

Я перемещаюсь к стене, возле которой он сидит, и сползаю по ней, прижимаясь к его боку. Я слышу, как тяжело он дышит, его руки сердито хватаются за пряди блестящих каштановых волос.

— Кир, — шепчу я, повернувшись к нему.

Он ничего не отвечает. Его тело пронизано напряжением.

Когда я пришла сюда сегодня, я не ожидала, что произойдет, что-то подобное. Я была уверена, что уйду отсюда со слезами на глазах, и думаю, что все еще могу. Я не знаю, что на душе у Кирилла, злится ли он на меня, на себя, на нас.

Он молчит, и я начинаю немного волноваться.

Я не знаю, как это исправить.

Как исправить его.

— Я… я могу уйти, если ты хочешь?

Мои слова как будто, что-то встряхивают внутри него, и он поднимает голову и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Я непроизвольно выдыхаю, когда вижу слезинки, поблескивающие в уголках его глаз.

— Не уходи, Диан. Не сегодня. Останься со мной. Позволь мне обнять тебя. Позволь мне почувствовать, что я не все испортил. Что я не разрушил окончательно нашу дружбу и наши чувства.

— Все хорошо Кирилл. Все хорошо.

Сказав это, я не знаю, может ли все быть как раньше, можем ли мы быть друзьями как раньше, после всего что было, со всей этой душевной болью, но одно я знаю точно, ничего еще не разрушено.

— Давай просто ляжем на кровать. Мы можем поговорить еще, когда ты захочешь, но сейчас я хочу, чтобы ты обнял меня.

Я дергаю его за руку, но он не двигается с места, и на мгновение я задумываюсь, а не передумал ли он.

Затем, словно почувствовав, как во мне закрадываются сомнения, он быстро встает. Я замечаю, что его глаза набухли и налились кровью, когда он поднимает меня на ноги, и я смотрю на него, полностью поглощенная мужчиной, стоящим передо мной.

Вместо того чтобы подойти к кровати, как я ожидала, он подходит к комоду и открывает пару ящиков, роется в них, как будто что-то ищет. Через минуту он достает треники и футболку, которую, я уверена, он надевал миллион раз.

— Для сна подойдет? — спрашивает он, протягивая мне вещи.

— Это конечно не мой Микки, но сойдет.

Я ухмыляюсь, принимая вещи из его протянутых рук.

Он улыбается мне в ответ, а после расстегивает пуговицу на своих джинсах и спускает их вниз по мускулистым бедрам.

Я нервно сглатываю от представшейся картины. Я знаю, что все почти так же прошлой ночью, но тогда я была под наркотиками, и у меня не было ни стеснения, ни стыда.

Но сегодня все иначе… сегодня я — это я, а Кирилл — это Кирилл, и мы нормальные, или нормальные настолько, насколько это возможно.

— Ты собираешься переодеться или просто будешь стоять и смотреть на меня?.

— Я… я не знаю, может быть, мне стоит переодеться в ванной, — нервно говорю я.

— Ты же знаешь, что я видел тебя голой той ночью, верно?