Эта девушка

У меня голос дрожит от ярости. Я не хочу злиться, но злюсь. Не на нее, конечно, но она этого не знает? А может быть, ей и не надо знать? Может, будет легче, если она разочаруется во мне? Тогда ей будет проще забыть меня. Лейк садится на диван и закрывает лицо руками:

– Уилл, я никому ничего не скажу, клянусь тебе! – шепчет она и снова смотрит на меня печальным взглядом человека, утратившего всякую надежду.

Боль в ее голосе служит окончательным подтверждением того, что я веду себя как последняя сволочь. Поверить не могу, что я так с ней поступил! Как я мог?! Ей сейчас только этого не хватает.

– Прости, Лейкен, но это неправильно! – Я хожу по комнате из угла в угол. – Это плохо для нас обоих. Это плохо для тебя.

– Да откуда ты знаешь, что для меня плохо, а что хорошо?! – срывается она.

Я все испортил, окончательно! Я должен все исправить! Закончить все это раз и навсегда! Нельзя отпускать ее в таком состоянии: она наверняка будет думать, что это может случиться снова. Я перестаю расхаживать по комнате и поворачиваюсь к ней.

– Ты не должна меня ждать! Я не позволю тебе жертвовать лучшим годом в твоей жизни. Мне самому пришлось слишком быстро повзрослеть. Не хочу, чтобы и тебе пришлось оказаться в такой ситуации. Это нечестно! – Я делаю глубокий вдох и произношу самую чудовищную ложь, какую только могу придумать: – Лейкен, я не хочу, чтобы ты ждала меня!

– Не собираюсь я ничем жертвовать, – едва слышно отвечает она.

В ее голосе звучит такая боль, что я едва сдерживаюсь, чтобы не обнять ее снова. Еще одну такую эмоциональную встряску я просто не вынесу. Мне хочется зацеловать ее до смерти, обнять и защитить, сделать так, чтобы она не пролила больше ни единой слезинки, а в следующую секунду голос разума берет верх, и я готов просто выставить ее за дверь. Я и так сильно обидел ее, а она даже не представляет себе, что еще ей предстоит пережить. От этих мыслей я начинаю ненавидеть себя за то, что произошло между нами. Нет, не ненавидеть – скорее, презирать!

Схватив рубашку, я быстро надеваю ее, обхожу диван и встаю за спинкой. Сделав глубокий вдох и отдалившись от нее, я начинаю понемногу обретать контроль над собой. Держась за спинку дивана, я готовлюсь исправить ситуацию, хотя понимаю, что это невозможно. Если бы мне удалось объяснить, почему я так поступаю, она, возможно, перенесла бы расставание не так тяжело…

– Моя жизнь состоит из сплошных обязанностей… Господи, да ты хоть понимаешь, что я воспитываю ребенка?! Я не смогу поставить тебя на первое место! Черт возьми, даже на второе! А ты… – Я медленно поднимаю голову, смотрю ей в глаза. – Ты заслуживаешь лучшего, чем третье место!

Она встает, идет через гостиную и встает на колени на диване, прямо передо мной.

– Твои обязанности и должны быть для тебя на первом месте, вот почему я собираюсь дождаться тебя. Уилл, ты хороший человек. Именно поэтому я и влюбилась в тебя, и не смей ругать себя за это!

При этих словах то, что осталось от моего сердца, разлетается на миллион осколков. Я не могу позволить ей сделать это! Единственный способ добиться, чтобы она перестала любить меня, заставить меня возненавидеть. Я беру ее за подбородок, смотрю ей в глаза и произношу самые жестокие слова на свете:

– Ты в меня не влюбилась! Ты не имеешь права в меня влюбляться!

Ее глаза наполняются слезами, я отпускаю ее и иду к двери. Не могу смотреть, как она плачет. Не хочу видеть последствия своих поступков.

– Произошедшее между нами сегодня, – жестко говорю я, показывая на диван, – не должно больше повториться. И не повторится!

Я выхожу на улицу, закрываю за собой дверь, прислоняюсь к ней, закрываю глаза и, потирая пальцами виски, пытаюсь хоть немного успокоиться. Это я во всем виноват! Я позволил ей зайти в дом, зная, какую слабость испытываю к ней. Я поцеловал ее. Это я поцеловал ее! Поверить не могу, что это произошло! Двадцать минут наедине с ней – и я уже успел испортить ей жизнь!

Она сидит на диване, онемев от ужаса, с разбитым сердцем – и все из-за того, что я сделал и сказал… Ненавижу себя! Лейк меня, наверное, тоже ненавидит. Надеюсь, игра стоила свеч. Но почему же правильное решение в этой ситуации кажется мне совершенно неправильным?

Я подхожу к машине и беру Колдера на руки. Он обнимает меня за шею, даже не проснувшись. Кел открывает глаза и растерянно оглядывается по сторонам.

– Вы, ребята, заснули в машине. Иди домой и ложись спать. Ладно?

Кел трет глаза, вылезает из машины и переходит дорогу к своему дому. Я вхожу в дом с Колдером на руках. Лейк все так же сидит на диване, глядя в пол. Мне хочется обнять ее и попросить прощения за все, что произошло этим вечером, но я понимаю, что сейчас это невозможно. Ей нужно время, чтобы пережить гнев. Она должна разозлиться на меня. В этом году все ее внимание будет занимать Джулия. Нельзя, чтобы Лейк думала только о нас с ней, ведь это последний год, который она сможет провести вместе с мамой.

– Кел проснулся и пошел домой. Тебе тоже пора идти, – тихо говорю я.

Лейк хватает ключи со столика, поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза.