Эта горькая сладкая месть

Панова сунула ничего не понимающей Антонине Максимовне телефон и зашептала:

– Скажи, скажи, что ты директриса и берешь меня в отдел.

Растерявшаяся Рогова взяла трубку и промямлила:

– Я, это, начальница. Принимаю Панову.

– Чудесно, милочка, – ответил приятный женский голос, – только имейте в виду, что Вика законченная алкоголичка и доверять ей нельзя. Кстати, как называется ваша контора?

Антонина Максимовна не нашлась что ответить, но Вика выхватила аппарат и завопила:

– Не надейся, не скажут название. Пусть драгоценный Алик поднимет академическую жопу и поищет, где я работаю.

С этими словами Виктория шлепнула трубку и удовлетворенно сказала:

– Ну, все. Теперь спать перестанут, аппетит потеряют, начнут разыскивать, куда пристроилась. Вот умора!

Разыгранная сцена напугала Рогову. Панова выглядела абсолютно сумасшедшей. Красные, воспаленные глаза, бледные, до синевы опухшие щеки, речь бессвязная, торопливая. К тому же странная женщина опрокинула в себя стакан какого-то пойла и принялась дымить. Антонина Максимовна поспешила откланяться.

– Ну ее в баню, – пояснила она мне, – свяжешься с такой, поменяешься, а ей в голову моча ударит. Еще судиться начнет.

– Мама, – раздался из прихожей робкий голос, почти шелест.

– Петюша пришел, – обрадовалась собеседница. В кухню вполз мелкий, рахитичный мужичонка с намечающейся лысиной. На нем гроздьями висели дети и кошки.

– У нас гости? – робко полуспросил вошедший.

– Да нет, – отмахнулась теща, – из поликлиники заглянули.

Поняв, что больше не интересую хозяйку, я, переступая через детей, собак и кошек, двинулась на выход.

По дороге домой, тихо подремывая в такси, размышляла. Живут же люди! Сама люблю детей и животных, но у Роговых явный перебор. И где они помещаются ночью? Скорей всего бабуля спит в ванной.

Остановив из конспирации такси на площади, я потопала к дому и налетела на Аркадия. Сын покупал в ларьке сигареты. Вот уж не повезло! Но вопреки ожиданиям, Кеша не начал ругаться.

– Ладно уж, – пробормотал "Перри Мейсон", – все равно дома тебя не удержать. Только машину не бери. Женька звонил и пугал, если руль крутить – шов разойдется.

Полная негодования, я внеслась в дом и позволила приятелю. – Ты зачем рассказываешь Кешке глупости?

– Мое дело предостеречь, – ответил эксперт.

– Ну погоди, будет еще на моей улице праздник, попросишь у меня совета, собачник фигов. Мне придется ездить на такси, ну какой противный у тебя язык.

– Чья бы корова мычала, – вздохнул Женюрка. – Зачем наговорила глупостей соседям?

Выяснилось, что Лиля, Женькина супруга, попросила муженька заехать на рынок. Тот покорно зарулил в мясные ряды и купил для собак печенку. Лилька не разрешает курить в квартире. Поэтому усталый Евгений сел на лавочку возле подъезда. Болтавшие о чем-то старушки разом замолчали и уставились на пакет. Потом одна довольно строго спросила:

– Что у вас там, Евгений Степанович?

– Печенку собачкам несу, – спокойно ответил приятель.

– Безобразие, – возмутилась бабулька, – просто противно рядом с вами сидеть!

Ничего не понимающий эксперт уставился на грозных соседок. Но тут на беду Лилька вывела йоркшириц на прогулку. Лиззи и Карлотта принялись носиться по двору. Внезапно одна из бабок заметила, что ее внучок гладит собачку.

– Отойди немедленно, – заорала старуха, – они их человечиной кормят!

Лилька с мужем онемели. Запихнув пакет под скамейку, Женька приступил к допросу сплетниц. Минут через десять ситуация прояснилась. Бедный эксперт тряс перед обалдевшими бабами куском печени и взывал к благоразумию:

– Ну посмотрите сами, может у человека быть такой орган?

Старушки помялись, потом одна, самая бойкая, заявила:

– Ох, Евгений Степанович, никогда в мертвеца не заглядывали. С виду как коровья, а там, кто знает. Вы уж нас простите, но выводите собачек только тогда, когда детей нет. А то вдруг ваши людоедки на ребятишек кинутся!

Приятель вздохнул и пошел домой, аккуратно неся капающий пакет. Поэтому его звонок к нам с сообщением о подстерегающей меня опасности можно считать местью.

Тихо хихикая, я пошла в столовую попить чайку. Ну кто мог подумать, что глупая шутка даст такой эффект!

ГЛАВА 18

В среду утром, забрав готовый перевод, отправилась к Павловским. Альберт Владимирович полистал страницы и не слишком довольным тоном отметил:

– Почему через полтора интервала напечатали? И шрифт какой-то дурацкий выбрали, с наклоном. Я к такому не привык. Прежде чем печатать, следовало узнать, как это делать. А теперь придется мучиться.

Академик зудел и зудел. Меня слегка замутило. Представляю, до чего профессор доводит подчиненных. А я еще считала, что наша заведующая кафедрой сволочь. Да Анна Михайловна просто милейшая дама! Максимум, что она себе позволяла, – взвалить на какого-нибудь крепкого студента сумку с курсовыми работами.

– Ладно, – смилостивился Альберт, заметив, что жертва потеряла рефлексы, – ступайте к Виолетте Сергеевне, да не волнуйте бедняжку, опять давление двести.

Несчастная гипертоничка уютно устроилась за столом и вкушала кофе с мороженым. В который раз подивившись странной диете, я робко промямлила: