Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Понятие человеческой природы заставляет людей искать объяснения не под тем камнем. Возьмите самый знаменитый спор о человеческой природе: хорош или плох человек изначально? В последние годы экспериментаторы проводили немало игровых экспериментов на тему так называемой трагедии общин (tragedy of the commons) – то есть моделировали ситуацию выживания в условиях ограниченных ресурсов, когда интересы индивида вступают в резкое противоречие с требованиями общего блага. И наблюдали, как люди выходят из такой ситуации (если вообще выходят). Типичный результат был таким: примерно треть участников выступали как бескорыстные лидеры, которые использовали все инструменты, предлагаемые экспериментаторами, чтобы разрешить проблему путем общего сотрудничества; примерно каждый десятый оказывался эгоистичным эксплуататором, желавшим извлечь личную выгоду из любой кооперации; а все остальные проявляли нравственную гибкость, проявляя готовность к сотрудничеству с определенными оговорками. Этот результат соответствует и личному опыту любого из нас: бывают люди, которые всегда честны и щедры, попадаются полные психопаты, а большинство располагается где-то между ними. Если бы это было не так, то человеческое общество было бы совсем другим. Дебаты на эту тему с привлечением понятия человеческой природы бесплодны, потому что они игнорируют нечто, что мы знаем и так, даже если не думаем об этом.

Великий вклад Дарвина в биологию состоял в том, что он отбросил эссенциализм и сосредоточился на изменениях и их передаче. Он добился замечательного прогресса, невзирая на то что в то время органическая наследственность была совершенным «черным ящиком». Он также правильно выявил главную проблему человеческой изменчивости. В «Происхождении человека» Дарвин доказывал, что люди – довольно простой вид с точки зрения биологии и степень их географической изменчивости не так уж велика. Однако в том, что касается объема поведенческой изменчивости, человек намного превосходит другие виды. Огнеземельцы, которые занимались охотой и собирательством на берегу Магелланова пролива, резко отличались от праздного джентльмена-натуралиста из Шрусбери, но эти различия были в основном не органическими, а обусловливались обычаями и традициями. Дарвин также понимал, что эволюцию традиций обусловливали иные принципы, нежели естественный отбор. Традиции формируются человеческим выбором, немного похожим на искусственный отбор домашних животных, и естественный отбор здесь играет подчиненную роль.

В своем «Биографическом очерке одного ребенка» Дарвин описал, с какой готовностью дети всё воспринимают от своих опекунов. Наследование традиций, обычаев и языка было довольно легко наблюдать с инструментарием натуралиста середины XIX века – если сравнивать с лабиринтами генетической наследственности, которые до сих пор выдают фундаментальные тайны высокотехнологичному оборудованию молекулярной биологии. Современные исследования механизмов, ответственных за имитацию и обучение, начали вскрывать более глубоко спрятанные когнитивные компоненты этих процессов, и полученные результаты подтверждают феноменологические выводы Дарвина о складывании традиций и их эволюции.