Эта русская

При ближайшем изучении выяснилось, что паренек еще и пахнет как разнорабочий, с примесью довольно дорогого мыла на заднем плане и щедрой порции крема для бритья на переднем. Он провел их в комнату, напоминающую зал в музее или в картинной галерее, – голый деревянный пол, отсутствие каких-либо сидений и масса всякой всячины, расставленной по маленьким столикам или развешанной в виде фотографий по стенам. Общая направленность всякой всячины, а также внешность рослого старика, спешащего к ним навстречу, склонив голову до самого плеча от избытка доброжелательности, прояснили, о ком же все-таки идет речь. Это был довольно скандально, но широко известный архитектор старина Стивен, или сэр Стивен, а не несколько более полезный в их деле широко известный писатель и широко известный специалист по Тибету и Бутанусэр Стивен, которого Ричард приготовился увидеть. Впрочем, второй сэр Стивен доказал, что может быть ничуть не менее полезен, чем первый сэр Стивен, когда сделал шаг от рядовой известности ведущего постдеконструктивиста в своей избранной области к широкой славе человека, даровавшего миру сдержанную пустоту. Зычным, умиротворяющим голосом он извинился перед посетителями за то, что вынужден засунуть их в эту хренову студию, – в остальном доме форменный бардак, потому что паскудные декораторы ничего еще не закончили. Он пригласил всех троих приискать себе какие-нибудь сиденья, можно даже смахнуть фиговину-другую на пол, если они сочтут это необходимым. Был он приветлив, но застенчив. Рядом с ним, вернее, поблизости от него находились две почти неотличимые друг от друга дамы лет пятидесяти, одетые и причесанные в стиле, который был бы к лицу только гораздо более молодым и привлекательным дамам. Сэр Стивен представил их, ткнув в каждую по очереди большим пальцем, как свою жену и их близкую приятельницу, с которой они, вероятно, уже встречались. Потом он уселся на край скудно умягченной скамьи и обратился к Криспину.

– Итак, чем я могу быть вам полезен? – осведомился он, причем голова его теперь утвердилась почти прямо.

– Прежде всего, – начал Криспин, – хочу сразу сказать, что мы обращаемся к вам не за деньгами.

Услышав это, прославленный архитектор разразился громоподобным хохотом, который не умолкал, пока ему представляли Анну и Ричарда. Время от времени доносилось что-то вроде «Ну, охренеть!» или «Блин горелый!», потом, взяв себя в руки, он проговорил, все еще со смехом в голосе:

– Чтоб я сдох, если от этого тут не стало легче дышать. Какого же хрена вам в таком случае надо?

– Я думаю, это станет понятно, когда я расскажу, кто такая Анна и что она делает в этой стране.

Криспин едва начал, а уж сэр Стивен разулыбался и принялся кривить физиономию, явственно давая понять, что он хочет добавить от себя что-то невероятно важное и долго ждать не может, не то лопнет. Впрочем, прежде он ненадолго скорчил крайне скорбную физиономию, точно при известии о смерти родича, и пустился в выяснения, не хочет ли кто чего-нибудь выпить. Когда оказалось, что никто не хочет, он снова повеселел и, уставившись на Анну, проговорил на приблизительном подобии польского:

– Отец моей матери был из Польши. Из города Люблина.

Анна сразу же откликнулась и медленно проговорила по-русски:

– Как приятно это слышать. Кем был ваш дедушка? Учителем?

Поляк, живущий восточнее Вислы, скорее всего, понял бы, о чем речь, подумал Ричард, однако, к немалому его удовольствию, ответ последовал на чистейшем английском:

– Простите, боюсь, я не понимаю.

Ричард перевел Аннины слова и, выслушав ответ, сообщил ей:

– Джентльмен говорит, что его дедушка был бедным крестьянином.

– И жил в городе. Понятно. Поблагодари его, пожалуйста, и скажи, что это в высшей степени интересно.

Когда Ричард выполнил ее просьбу, сэр Стивен попытался слепить еще что-то по-польски, но не преуспел.

– Спасибо, – проговорила Анна по-английски и отвернулась влево. Но там стояла модель какого-то агрегата, отдаленно напоминающего многоэтажную постройку, поэтому она тут же отвернулась вправо.

– Ну что ж, – бодро продолжал Криспин, – все мы знаем, что вы очень занятой человек, поэтому позвольте мне в нескольких словах дорассказать вам о том, чего Анна надеется достичь в Англии.

Он и впрямь успел сказать только несколько слов, на сей раз перебила его одна из дам.

– Э… простите, пожалуйста, – окликнула она его, словно обращаясь к незнакомцу в общественном месте, – вы позволите мне, если можно, задать один вопрос?

Проявив мужество, Криспин сделал паузу, прежде чем признал правомерность ее просьбы.

– Я не хочу показаться невежливой, однако, простите, я не знаю, кто вы такой. Я имею в виду, мне известно ваше имя, и мне сообщили о положении, которое вы занимаете в обществе, однако мне непонятно, в каком качестве вы пришли сюда просить содействия Стивена в деле, как ее, Анны, которую вы нам представили как молодую поэтессу из России, находящуюся в Великобритании с неофициальным визитом.