Эта сияющая земля

Впервые Джоана ее надела, когда выпал снег, и снежинки мягко падали на мех, ее волосы и ресницы. И в который раз Том подумал, что она легко могла бы окрутить любого мужчину из высшего офицерского состава.

В следующий уик-энд в доме Тома она узнала от Акселя, что лейтенант, который приставал к Керен и докучал своей пьяной болтовней офицерам, был убит во время бомбежки завода британскими самолетами в Телмарке.

Аксель привез меха, и все собрались посмотреть на них. Джоана брала каждую шкурку за голову, проводила ладонью вдоль спинки до хвоста, потом легонько встряхивала, чтобы припушить мех. Много раз она видела, как Лейф Моен проверял таким образом цвет и качество меха. Эти шкуры никогда бы не попали в его салон.

— Здесь их немало, — сказала она, повесив по шкуре на плечи и держа одну в руках. — Они не самого высокого качества, но их хватит, чтобы сшить красивую шубу. А как быть с мерками?

— Я отправил письмо, чтобы узнать их.

— А фасон?

— Я бы хотел поручить это тебе. Это можно сделать здесь?

— Я бы посоветовала отвезти шкурки моему бывшему боссу в Осло. Он прекрасно разбирается в мехах.

Шкуры ничего не стоили Акселю, работа могла обойтись в сущие копейки по сравнению со стоимостью новой шубы. Если бы они не подвернулись ему, он бы никогда не решился сделать такую дорогостоящую покупку. Не в его привычках дарить женщинам дорогие подарки.

— Я попрошу майора Рейна отпустить тебя на пару дней, чтобы ты могла выполнить мою просьбу.

Она решила быстро воспользоваться этим шансом.

— Но одной поездки не хватит.

Он сделал жест, означавший, что это не проблема.

— Я дам тебе разрешение с печатью и моей личной подписью на свободные переезды сроком на три месяца.

Джоане даже стало трудно дышать от такого неожиданного везения.

— Тогда ваша жена получит шубу, которая ей понравится.

— Моя жена сошла бы с ума от такого подарка, — сказал один из офицеров.

— И моя тоже, — отозвался другой.

Она уткнулась подбородком в мягкий мех, ее мысли витали где-то далеко. Она планировала съездить в Осло три или четыре раза и выполнить работу курьера для освободительного движения. Она помнила, что Стефен интересовался, имеет ли она возможность ездить с Томом в Осло, и сейчас она получила ее. Но теперь все зависело от Лейфа Моена.

— Я не могу давать каких-либо обещаний, но все, что будет в моих силах, я сделаю.

Джоана встретилась в подвале с Гунаром, чтобы передать ему новости, он восхитился ее смекалкой.

— Здорово сработала! Дай мне знать, когда соберешься ехать.

Ему показалось, что она хотела сказать что-то еще и спросил:

— Тебя что-то тревожит?

Джоане было известно, что Стефен почти выздоровел.

Она покачала головой:

— Нет, ничего. Это все.

Не было смысла говорить, что она все больше и больше ненавидит свое окружение. Но, похоже, Гунар понял, о чем она думает.

— Я уверен, что новый год станет очень важным для нас. Тысяча девятьсот сорок четвертый будет поворотным в этой войне. Британские силы не вошли в Норвегию в прошлом году, на что мы очень надеялись, и это может означать только то, что они готовятся к главному сражению где-то на французском побережье.

— Я очень надеюсь, что это скоро случится, — воскликнула она взволнованно. — Я устала терпеть.

— Мы все устали, но мы не одиноки. Все оккупированные страны чувствуют такую же ненависть к фашистам.

Когда в начале 1944 года Джоана приехала в Осло, она с трудом сдерживала слезы. Война наложила тяжелый отпечаток горечи на город и на лица людей. Прогуливающиеся по тротуарам солдаты вынуждали прохожих обходить их, демонстрируя свою власть. Магазины не отапливались, продавцы кутались в пальто, а люди, стоявшие в очередях за продуктами, были похожи на снеговиков. За четыре года оккупации одежда горожан сильно поизносилась. На ее роскошную шубу смотрели без зависти, но со злобой. Джоана чувствовала стыд, что едет первым классом в компании нацистов. На вокзале ее ждала военная машина, заказанная Акселем, чтобы отвезти ее в магазин. Подъехав, она увидела, что витрины пусты. Как и везде, здесь тоже не топили, поэтому Лейф сидел в пальто и не предложил ей раздеться.

— Как приятно тебя видеть, Джоана.

С тех пор, как она видела его последний раз, он похудел и поседел. Водителю, который принес коробку с мехами, она сказала, когда вернуться за ней. Лейф запер дверь и провел ее в кабинет.

— Какая восхитительная шуба! Когда ты вошла в магазин, мне показалось, что время вернулось к тем дням, когда покупатели выходили из моего магазина с такими же вещами.

— Если бы такое могло случиться, — грустно заметила она. — Все думают, что я работаю на нацистов. Люди, кажется, готовы убить меня.

Он пододвинул стул и с сочувствием посмотрел на нее.

— Когда-нибудь все встанет на свои места.

— Ты можешь себе представить, каково мне, я не могу ездить домой. Местные могут обрить меня наголо.

Она поспешила сменить тему, стала расспрашивать о его жене, об общих знакомых и, наконец, о том, как ему до сих пор удается держаться на плаву, когда магазин практически пустует.