Эта смертельная спираль

«Мне бы не хотелось причинять вам боль». Еще одна ложь. Все в «Картаксе» это делают. Они лгут и уничтожают любого, кто пытается им противостоять. Ярость заполняет меня. Я пристально смотрю на солдата и подхожу к нему ближе.

– Вы можете сколько угодно угрожать мне, но будете дураком, если решите, что я сдамся без боя.

Солдат морщит лоб. Он открывает рот, но в этот момент рядом со мной раздается шипение, а затем несколько коротких хлопков.

Судя по звукам, человеческие клетки начинают взрываться внутри пакета.

Как же вовремя появился шанс на побег. Солдат поворачивается к заколоченному окну. Мы стоим достаточно близко, чтобы я заметила искру паники в его глазах и почувствовала аромат его кожи. Он пахнет только мылом, потом и стиральным порошком. И ни единого намека на серу.

У моего похитителя нет иммунитета.

Я бы почуяла, если бы он был. Этот резкий кислый запах пропитывает кожу, пока вы защищены от вируса. Солдат заразится, если сейчас не сбежит. И судя по участившимся хлопкам, ему нужно сделать это как можно быстрее.

– Вам лучше уйти, – говорю я.

Он удивленно моргает.

– Катарина, что вы творите?

Я поднимаю одну бровь.

– Импровизирую.

Стекло начинает трещать. Мясо подпрыгивает и пенится, пакет для заморозки вздувается и уже скоро взорвется. Я поворачиваюсь, надеясь укрыться под кроватью, но тут в меня врезается тело солдата, а куски взрываются с такой силой, словно в комнате гремит раскат грома.

Глава 6

Внешняя стена спальни взрывается, щепки и осколки пронзают воздух и разрезают кожу. Книжные полки разлетаются по комнате, листы бумаги засыпают пол, а черный дым устремляется в оштукатуренный потолок. Воняет кровью и чумой, а от горячего воздуха перехватывает дыхание. Зажмурившись, я кашляю и стискиваю в ладонях рубашку солдата. Я падаю спиной на матрас, он придавливает меня своим весом, сжимает руками.

Защищает от взрыва.

Кашляя, я отползаю назад. Солдат падает на колени и сгибается пополам, кожа на его плечах порезана на ленты. Глаза цвета полночного неба быстро становятся голубыми. Это какой-то усовершенствованный модуль, которого я никогда не видела. Я смотрю на него, ошеломленная взрывом, а потом понимаю, что он тоже смотрит на меня.

– Вы в порядке, Катарина?

Я моргаю. Мне следует выпрыгнуть через дыру в стене и мчаться сквозь лес. Но я не могу даже пошевелиться. Все как-то неправильно. Он не должен спрашивать, в порядке ли я, после моей попытки его убить. После того, как я заразила его гидрой.

– Ваша нога, – говорит он и тянется к моей лодыжке, пострадавшей от взрыва.

Капли крови на ней смешиваются с блестящими парами облака и превращаются в розовую пену. Зазубренные осколки торчат из кожи, видны царапины, но это пустяк по сравнению с изрезанной кожей на руках солдата.

– Вы пострадали, – говорит он. – Раны нужно обработать.

– Солдат, вы… У вас нет иммунитета.

Я жду, когда его глаза расширятся от осознания случившегося, но его, похоже, интересуют только мои раны.

– Можете звать меня Коул.

Он наклоняется, чтобы осмотреть мою ногу, и его взгляд останавливается на нескольких глубоких царапинах. Его собственная кожа залита кровью, а кое-где из плеч торчат осколки и щепки, но он, видимо, даже не замечает этого, или, возможно, его модули приглушили боль. Он вытаскивает из штанов желтый пластиковый пакет и рвет его зубами. Запах дезинфицирующего средства пронзает воздух, когда он прижимает к моей ноге влажную салфетку, и меня пронизывает острая боль.

– Не трогай меня, – шепчу я, отползая на кровати чуть дальше. Пена и кровь стекают по моей щеке, и я вытираю ее тыльной стороной ладони. – Ты заражен вирусом. Ты вообще слышишь меня?

– Пожалуйста, я не причиню тебе вреда. Я запрограммирован, чтобы защищать тебя.

Я задумываюсь на мгновение. Нельзя запрограммировать кого-то, даже с помощью гентеха, но не это привлекает мое внимание.

– Почему тебя запрограммировали защищать меня?

– Потому что твоя жизнь важна. Пожалуйста, Катарина. Мне нужно обработать твою рану.

Я чувствую такую растерянность, что даже не сопротивляюсь. Я позволяю ему обработать лодыжку и даже не вздрагиваю, когда меня снова прошивает боль. Коул выглядит совершенно спокойным, несмотря на алый туман, окутавший комнату, и на то, что бесчисленные частицы гидры устремляются в его легкие. Его это совершенно не волнует, но я знаю, что у него нет иммунитета. Я бы учуяла этот запах на коже, я бы…

– Вот дерьмо, – выдыхаю я. – Ты не заражен, верно?

Он качает головой, а его глаза встречаются с моими сквозь клубы дыма. И тут меня озаряет, словно в голове щелкает тумблер.

– Существует вакцина.

– Да, Катарина, – говорит он. – Есть вакцина от гидры.

Это повергает меня в шок. Я встаю и отбрасываю покрытые пеной волосы с лица. Руки трясутся от мысли, что все это может закончиться. Два года ужаса, два года чумы. Мы сможем наконец избавиться от вируса. Я снова вернусь к нормальной жизни, да и весь мир тоже…

Но это все равно не объясняет, почему солдат «Картакса» сидит в спальне моего отца.