Эта смешная несмешная жизнь

Дядя Митяй предложил тут же провести всех желающих к гнезду Йети. Наплыва желающих не было, все продолжали молча пихаться в автобус. Только хлипкий юноша спасатель-лодочник, почему-то тоже отиравшийся у автобуса, изъявил желание сфотографировать следы Йети и рванул за фотоаппаратом. Дядя Митяй побрел следом за ним, на ходу зачем-то спрашивая, есть ли у того чИрик до понедельника. (ЧИрик – сленговое название десятирублевой купюры).

Я вошла в автобус последней и с радостью обнаружила свободные места в самом конце автобуса. Отлично, подумала я, хоть высплюсь по дороге. Наконец, мы отчалили.

Но, не проехав и двухсот метров, снова затормозили у ворот. Дверь открылась, и в автобус, сияя улыбкой, загрузился, кто бы вы думали? Конечно он, мужчина моей мечты, наш великолепный лектор. Я мгновенно ощутила, как леденеют руки и ноги, а к голове наоборот приливает жар, и я опять предательски краснею. Понимая, что «нехорошо и не подобает» приличной девушке так себя вести из-за какого-то малознакомого мужчины, я спешно схватилась за пудреницу, пытаясь справиться с волнением. Но в следующий момент, мужчина молниеносным движением, как фокусник извлек откуда-то из-за спины пухлую блондинистую барышню, явно старше него, и, сияя улыбкой, громким голосом объявил на весь автобус: «Уважаемые дамы и господа, разрешите представить вам мою супругу, Лилию Михайловну. Она экскурсовод, она проведет для нас по пути обзорную экскурсию и расскажет нам об истории Лужского района».

Вот так и не состоялась моя любовь. И снежного человека я тоже не поймала.

Лектор с супругой уехали на следующий день, а я мужественно отдыхала до окончания срока своей путевки. И больше со мной ничего интересного не случилось.

Рассказ в измененном виде вошел в повесть «Любовь во время Перестройки».

Как я ходила к стоматологу

Вот как-то раз пошла я к стоматологу. Давно надо было одну пломбочку подправить. Да все лень, или некогда, или денег нет, или трамваи не ходили, или метро закрыто, или дождь на улице, или снег, или жара… В общем, страшно мне было очень, вот и не шла.

А страх сохранился, затаился еще с тех детских советских времен, когда ставили нам всем металлические пломбы, кстати, державшиеся по 10-15 лет в отличие от нынешних светоотвердевающих. Сначала пломбы блестели, а потом чернели, но это никому не мешало смеяться и улыбаться. И анестезии, то бишь новокаина, порой не хватало на всех, и доктора либо врали, что будет не больно, либо уговаривали: «Ну, потерпи еще немного, миленькая». И тоже врали, потому что «еще немного» превращалось в «о-очень долго». А тогдашние бормашины по шуму, вибрации и разрушительности воздействия соревновались с отбойными молотками. Да, да, теми самыми, которыми асфальт вскрывают. Незабвенный обокраденный доктор Шпак из фильма «Иван Васильевич меняет профессию» на такой отбойной бормашине работал.

Но все же собралась я с силами, попила валокордину на счастье, помолилась, тоже на счастье и пошла в стоматологический центр. Они теперь все так красиво называются, обхохочешься. Раньше никак не назывались, просто зубоврачебный кабинет и все. И очередь на полгода вперед, или номерок, чтобы на сегодня взять, надо к семи утра приходить, мерзнуть на улице, в девять утра окошечко заветное откроется, и, если повезет, то тебе номерок достанется.

Сейчас-то в этих центрах с красивыми названиями все не так, все чистенько, культурно, очередей нет, запись по телефону, приходишь, все тебе рады. Вот интересно, это случайно, или нет, что самым разрушительным ураганам и тайфунам в мире дают женские имена и названия женского рода, и стоматологическим центрам тоже. Например, наугад из интернета выбираем: Аркадия, Астра, Вероника, Медиана, Примавера, Вера и т. п.

Пришла я, значит, села в кресло, и, как обычно, начала тихонько вибрировать вместе с этим самым креслом. Кстати кресла по-прежнему напоминают дыбу. Подлокотников нет, подголовники жесткие и настолько не приспособлены для человеческой головы, что после зубного всегда приходится идти к остеопату, чтобы шею вправлял. Или, может это разработано для инопланетян с бронированными затылками. Мы еще лет 50 на таких креслах посидим, да и вымрем себе тихонечко. А инопланетяне-то освободившуюся планетку и займут. Вдруг кресла эти еще и бесплодие вызывают. Вон уже во всем мире все больше бездетных пар проживает. А вот в слаборазвитых странах, где нет так много зубоврачебных кресел, там рождаемость по-прежнему высокая. Ну, это я отвлеклась.

Сижу, вибрирую, врач, женщина средних лет, присаживается на свой стульчик возле меня, натягивает на лицо маску, говорит мне, чтобы я открыла рот и начинает непрерывно чихать и сморкаться. Далее я сижу с открытым ртом, а врач разговаривает с медсестрой, продолжая чихать.

– Что-то я не пойму, это у нас сквозняк, или я уже загрипповала. Тьфу-ты, опять в ординаторскую забыла зайти. Никак не схожу. Чего им там от меня надо?