Эта сторона могилы (По эту сторону могилы)

– Назови меня лжецом еще хоть раз…, – сказал он; из каждого его слова буквально сочился вызов.

Несмотря на то, что я не была тем, кому угрожали, по мне пробежала дрожь. Это был один из тех моментов, когда я была рада, что нахожусь на стороне Влада.

Молодой упырь снова захлопал губами, еще более отчаянно открывая и закрывая рот. Я кинула на него раздраженный взгляд. Никому не понравились бы неестественные истерики в середине допроса. Но затем мои глаза сузились, и я схватила его за футболку прежде, чем Влад смог что-то сказать.

– Открой рот снова, – сказала я, потому что он от удивления закрыл его, как только я схватила его.

– Не делай этого, – приказал упырь со шрамом.

Я сделала выпад в сторону, ломая ему колено, при этом ни на секунду не отводя взгляд от упыря, которого удерживала. Медленно, со взглядом, который теперь я признала умоляющим, упырь открыл рот. Широко.

– Иисус, Мария и Иосиф, – выдохнула я.

Прим. переводчика: * Эни, мени, мани, мо… – начало известной детской считалочки

Глава 24

Я продолжала пялиться в рот упыря. Там, где должен был быть язык, остался лишь рубцеватый кусок плоти. Это увечье не могло быть нанесено после того, как он стал немертвым. Все, отрезанное у него, выросло бы снова, как и у вампиров. А шрам доказывал, что нехватка языка не была врожденной. Получается, кто-то отрезал его, а затем обратил парня в упыря, причем сделал это почти сразу же, судя по не успевшему зарубцеваться шраму. Если бы он зажил задолго до того, как его обратили, эта область была бы намного более гладкой.

И я не представляла, кто мог добровольно согласиться на такое. Особенно кто-то, столь молодой, каким был этот мальчик, когда все произошло.

Но просто, чтобы убедиться…

Я развернулась, схватила другого упыря и пихнула свой кинжал ему в его рот.

– Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение? – спросила я, толкая лезвие внутрь. – Попробуй только солги мне, и клянусь Богом, что Влада вырвет от того, что я с тобой сделаю.

– Я не делал этого, – быстро пролепетал упырь. Его пристальный взгляд метнулся за мою спину. – Я не лгу. Он уже был таким, когда его отправили в нашу группу.

– И кто его отправил? – спросила я, заталкивая кинжал внутрь до тех пор, пока он, казалось, не задел стенку его глотки, но мне было плевать. Увечить. Силой обратить подростка. Возможно, это сделал и не он, но он был частью этого.

– Ты знаешь кто, – прохрипел упырь.

Я и глазом не моргнула.

– Назови имя. Убеди меня, что я должна тебе верить.

Сотовый завибрировал у моего бедра снова, но я проигнорировала его, не желая ни на унцию отклонять свое внимания от упыря, стоящего передо мной.

– Аполлион, – почти выдохнул он. – В его клане несколько таких, как Дермот. Он берет детей, молодых, но не особо умных, а затем отрезает им языки и обращает. Они являют собой хорошие горы мускул. Идти им больше некуда, говорить не могут, нормально писать тоже, поэтому мы знаем, что они не смогут предать нас.

Я думала, что была разъярена прежде, но это не шло ни в какое сравнение с гневом, наполнившим меня теперь. Мои руки дрожали, нож еще выше ушел в голову упыря. Он кричал так громко, как только мог с лезвием в глотке.

– Кэт, – голос Влада был тихим, но взывающим к сознанию. – Остановись. Он нам нужен живым.

Я понимала здравый смысл этого утверждения. Понимала, что, если убью упыря, мы никогда не узнаем, владеет ли он информацией о том, где находится Аполлион, а она была жизненно важна. Но мой разум был будто заморожен побуждением уничтожить любого, кто был частью этой ужасной практики, и мой нож продолжал свое восходящее движение к черепу упыря. Дермоту, скорее всего, было не больше семнадцати, когда его так мучили, убили, а потом и принудили к такому существованию. Упырь, стоящий передо мной, знал это. Позволял этому продолжаться. Он должен заплатить.

– Кэт!

Моя рука снова задрожала… а затем я отдернула кинжал, прокручивая его в процессе и смакуя крик, издаваемый упырем. Я отошла от него, делая глубокие, долгие вдохи, чтобы напомнить себе, что приняла правильное решение. Информация была важнее мести. Я повторяла это про себя словно литанию*, пока не почувствовала себя более уравновешенной.

– Разве ты не собирался поджечь его, чтобы узнать больше деталей? – спросила я Влада голосом почти нормальным, несмотря на гнев, все еще нараставший во мне.

Влад бросил на меня какой-то непонятный взгляд, и слабая улыбка мелькнула на его губах.

– Если ты проживешь достаточно долго, Смерть, в один прекрасный день ты испугаешь даже меня.

– У девушки должны быть цели, – коротко ответила я. – А он все еще не проболтался, где Аполлион.

– Нет, не проболтался, верно? – Затем Влад проделал серию странных движений руками, но огня из них не вышло.

– У тебя проблемы с исполнением? – в удивлении спросила я.

– Прикуси свой язычок, – фыркнув, ответил Влад. – Я проверял, понимает ли Дермот язык жестов, но, судя по выражению на его лице, ответ – нет.