Эта странная игра

Как славно было в молодости играть в гордость! Принимать позы, презрительно кривить губы, рубить штампами направо и налево, без колебаний клеймить... Интересно, в каком возрасте пришло понимание того, что второе название гордости глупость? Наверное, уже и не вспомнить. Но скорее всего не слишком рано. Вероятно, после института или после завода. А может, уже после того, как женился. Впрочем, не суть важно, так или иначе понимание это к нему пришло. Потери заставили призадуматься, обиды вразумили. Роль педагога страданиям всегда дается более успешно, нежели пухло-розовому счастью.

Вот, например, глупая размолвка с другом... Из-за чего? Да из-за слов. Вернее, из-за несовпадения некоторых слов. Приятель сказал одно, Георгий - чуточку иное. Надулись и разошлись. Потому что гордость дураков распирала, потому что шаг навстречу означал уступку, что было стыдно и не по-мужски. И до супруги попробуй снизойди-ка со старыми взглядами! До маленьких трагедий семилетнего сына. А ведь кто знает, какие они трагедии у семилетних? Возможно, именно у них трагедии-то самые настоящие? А у взрослых - так, нечто вроде шепелявого эха...

Странное ружьецо Георгий обнаружил в трамвае. Лежало на сидении и поджидало его. Словно знало заранее, что он, безоружный и любопытный, будет проходить мимо и не выдержит обязательно заглянет. Георгий и впрямь не выдержал. Трамвай был в точности такой, как в его родном Екатеринбурге желто-красной расцветки, заманчиво округлый в отличие от ящикоподобных собратьев в Перми и Ленинграде. Тем более, что и дверцы были приглашающе распахнуты. Как тут не зайдешь!

Георгий ступил на подножку, осторожно заглянул в салон. После того, как в одной из подворотен он лоб в лоб столкнулся с гигантской мышью, приходилось быть вдвойне осторожным. Впрочем, мышь повела себя странно. То есть потому и странно, что - стандартно. Едва заметив Георгия, она с визгом юркнула в арку, трепеща лапами, кое-как протиснулась и тотчас задала стрекача. Замерев на месте, он прислушивался к тому, как содрогается почва от ее прыжков, и недоумевал. Чуть позже приблизился к арке, на глаз попытался прикинуть ширину и высоту проезда. Получалось довольно прилично. И все же факт оставался фактом: мышь, размерами превосходящая трехтонный грузовик, удрала от него самым трусливым образом. А позднее таким же образом от него задало деру змееподобное существо, в котором не сразу и с некоторым даже шоком Георгий распознал дождевого червя. Складчатой головой извивающаяся тварь отшвырнула в сторону крышку канализационного люка, стремительно распухая и сдуваясь, полезла в колодец. Такую же панику Георгий наблюдал в детстве перед походом на рыбалку, когда в поисках наживки одну за другой поднимал в огороде влажные доски. Короче говоря, в этом застывшем посреди улицы трамвае также могла оказаться какая-нибудь живность. Однако обошлось, - вместо живности Георгий нашел винтовку и стопочку пестро разукрашенных книг. Винтовку он, не раздумывая, повесил через плечо, рассматривая книги, присел на сиденье. Увы, издания оказались более чем странные. Если заглавие и первые строки страниц еще кое-как расшифровывались, то далее начиналась полная тарабарщина. Взор буксовал в расплывающихся буквах, смысл читаемого безнадежно ускользал. Складывалось ощущение, словно он пытается разглядеть нечто, погрузив голову в мутный кисель. Стоило отвести глаза в сторону, как наваждение исчезало. Обшивка салона, шляпки винтов, полосатая, постеленная на полу резина - все отпечатывалось в голове с исключительной отчетливостью. И снова с отчаянием обезьяны, впервые повстречавшейся с зеркалом, он возвращался к началу страниц.

"Вселенная возникает из первоатома, но первоатом рождается из песчинок..." Что это? К чему?.. Он скользнул глазами ниже и тотчас увяз в мешанине расплывающихся букв. Нервно принялся листать дальше. "Малое способно пожрать большое, ибо большое рождено малым. И малое, по воле Всевышнего уничтожается токмо еще более малым..." И снова паутина, в которой мозг затрепыхался беспомощной мошкой. Что-то вроде нечеткой фотографии. И даже не фотографии, а голографии, поскольку изображение заметно менялось, вторя движению зрачков, наклону головы.

Чтобы не изводить более зрение, Георгий отложил книги на сиденье. С некоторой опаской оглядел винтовку. Здесь, по счастью, обошлось без сюрпризов. Прочная и надежная конструкция. Механика затвора, форма приклада - все в принципе было знакомо. Подумав немного, Георгий прошел в кабину водителя.

Управлять трамваями ему никогда не приходилось, однако интересно было попробовать. Устроившись в жестковатом кресле, он наугад принялся щелкать многочисленными тумблерами. Вопреки логике, электричество присутствовало, и техника изъявила полное желание подчиняться. Затворились и снова распахнулись дверцы, послушно замигали бортовые огни, включилось салонное освещение. Вскоре усилия его увенчались успехом, под ногами утробно загудело, вагон дернулся и поехал.

- Мальчишка - штаны на лямках! - Георгий усмехнулся. Дорвался до сладкого!