Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz

– Точной настройкой и подгонкой вашего обмундирования сейчас займётся вот этот серьёзный господин. Все его приказания выполнять быстро и беспрекословно! Кроме этого, он же постарается познакомить вас с некоторыми специальными выражениями, без употребления которых в нашей армии и пушки не стреляют, и самолёты взлетают очень медленно. Попытайтесь хоть что-то запомнить. В ближайшее время вам эти слова очень пригодятся.

Помогать герру Козлову общаться с коллективом будет наш самый опытный игрок – Тиади Грейпсювер. Многие необходимые термины он уже знает наизусть.

Потирая руки, бельгиец понимающе заулыбался.

– Не краснейте особо, парни. Привыкайте. И чтобы через двадцать минут все были готовы! Выезжаем без опоздания.

– Приступайте, господин Козлов…

Ещё раз гостеприимно подтолкнув мичмана в иностранную толпу, Глеб взял Бориску под локоток и вывел его в коридор. Разбухшая дверь предбанника захлопнулась за ними плотно и сочно.

Когда, приятно и продолжительно прогулявшись по свежему воздуху вокруг казарм, они вернулись к своим подопечным, Бориска был уже не столь блестящ.

В первые же минуты их непринуждённой беседы капитан Глеб посоветовал ему снять с себя всё, что гремело, сияло и оттопыривалось. Фонарик, фляга и роскошный наручный компас были немедленно отправлены в рюкзак.

На ходу они ещё немного поговорили о деталях предстоящего дня. Парень старался быть внимательным, переспрашивал с толком, многое уже знал. Подробно и обстоятельно отвечал на вопросы Глеба.

Мощную дверь бани Бориска с усилием дёргал дважды. Капитан Глеб насторожился. И не зря.

Раздевалка напоминала классический бардак – преддверие разврата.

На всём её пространстве потные, краснорожие мужики тесно обнимались и плакали, не стесняясь тех, кто занимался тем же самым по соседству.

На ближней к дверям скамейке корчился в припадке хохота большой модный Хиггинс. В уголке заливался смеющейся птичкой Стивен Дьюар, то и дело хватаясь пальчиками за стёклышки своих запотевших очков.

В групповом немецком экстазе один из Крейцеров находился к товарищам спиной и низко при этом нагибался. Но это было славное движение, никакой похабщины! Его тёзка, вплотную приблизившись сзади к его чреслам, старательно царапал что-то шариковой авторучкой на белой нательной майке товарища, сквозь хохот собравшихся переспрашивая ещё и ещё раз о чём-то Тиади.

Гигант Николас стоял в полном обмундировании на коленях перед коротышкой Бадди и умолял того сделать ему нехорошее. Нервно стараясь распахнуть обширную камуфляжную куртку Николаса пошире и блестя собственной взопревшей лысиной, Бадди старательно выводил фломастером на груди возбуждённого партнёра очень, очень неприличное русское слово.

Все присутствующие ржали в голос. Одновременно. Ехидно улыбался даже О'Салливан.

Кто пронёс на территорию стратегического объекта пиво, Глеб сознательно не стал выяснять, поскольку наградной напиток «Гинесс» с удовольствием потягивал в сторонке разомлевший от внезапной европейской славы мичман Козлов.

– Рекомендую при мне этих слов не произносить!

Многим предупреждение капитана Глеба показалось тоже забавным. Десять-двенадцать почитателей народного творчества опять дружно захохотали.

– Мичман, бросай свою соску, осмотри личный состав и выводи взвод строиться!

Козлов встал со скамейки и с размаха утёрся рукавом.

– А то!

Загрохотали по каменному полу новенькие твёрдые башмаки, запахло ремнями.

В этот момент в ту же самую тугую дверь вошли два матроса и офицер. Из первого по правой стене шкафчика матросы, не говоря ни слова, аккуратно взяли гражданские вещи – сначала обувь, потом одежду на вешалке и тщательно, стараясь не помять, положили их в большой новенький мешок из крафт-бумаги. Офицер ловко щёлкнул по верху уже закрытого мешка пломбиратором.

– Эй! Что они делают?! Это же мои брюки! И кроссовки, и ноутбук!

Длинный бородатый немец в возмущении бросился к Глебу.

– Всё в порядке, камрад. Это представители властей. Так ваши личные вещи будут в полной сохранности, не волнуйтесь! Возьмите с собой только предметы личной гигиены, фотоаппараты, видеокамеры. Ну и зажигалки, сигареты, прочую мелочь, какую не лень таскать на своих плечах.

Остатки предыдущего непристойного смеха как-то разом исчезли из помещения. Люди, до сих пор бывшие разными, вдруг превратились в одинаковых и очень серьёзных. Они с изумлением смотрели на своих знакомцев, переглядывались, расправляли складки новой одежды, прощально складывали прежнюю.

Матросы споро упаковали все вещи в отдельные бумажные мешки и занесли их в дальнюю комнату, стальную дверь которой офицер открыл и закрыл своим ключом. В той же связке, на ремешке у пояса, он нашёл маленькую медную печать, завязал верёвочку на дверях и, слегка поплевав на печать, твёрдо поставил на зелёном пластилине нужный оттиск. И так же тщательно – печать, ремешок, связка, ключи – он собрал эти предметы воедино и положил в карман.

Знакомо подмигнул капитану Глебу Никитину. И Бориске.

Потом матросы и капитан-лейтенант решительным шагом вышли из раздевалки.

Новобранцы тоже потянулись к выходу.