Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz

Резкий звук стал сигналом. Гуси решились на теоретически невероятный рывок вверх и дружно выполнили его, захлопав жёсткими крыльями и оранжевыми лапами по плечам и ушам нападавших. Они были великолепны! Все, кроме одного. Крупный, наверно, самый откормленный в стае гусак схитрил. Воспользовавшись суматохой, он начал протискиваться меж ржавых колёс какой-то веялки на сторону и это ему почти удалось…

С неожиданным и страшным свистом опустилась на длинно вытянутую вдоль травы гусиную шею гибкая ольховая ветка.

Потом ещё раз раздался свистящий удар, когда гусь пытался вскочить, и ещё, ещё.…

Несколько шагов, которые отделяли его от оглушённой жертвы, Тиади, самостоятельно прятавшийся до этого момента за комбайнами, преодолел одним широким прыжком и схватил птицу руками под самое горло.

– Есть! Я взял его!

По лицам людей было видно, что они все здесь действительно охотились, выслеживали добычу и не играли, но никто из них не представлял такого практического финала.

Все молчали.

Высоко подняв перед собой трепыхавшегося сильного гуся, Тиади, мгновенно перебрав руками по его длинной шее, сделал скрещивающее движение.

Хруста костей никто из них слышать не мог, но все его представили…

Борьба за жизнь, хлопанье крыльев, сдавленный гогот разом закончились. Как ком выжатого мокрого белья гусь повис на вытянутых руках бельгийца: голова в одну сторону, всё остальное – в другую.

Стивен блевал в мокрую траву, не снимая большой зелёной каски.

Моментально побледневший Хиггинс отвернулся. И от гуся, и от ирландца.

– Ну, кто-нибудь! Сфотографируйте меня с добычей! Как я его! Вы же все видели?! Правда, здорово?

– Зачем ты его так?! Ведь мог же просто ножом?

Хулио тоже не вполне приятно хмурился, пытаясь понять непонятное.

– Брось, приятель! Нож мне ни к чему, я такими вещами не пользуюсь!

Охотник ухмыльнулся, окинув гордым взором смущённых его удачей товарищей….

До самых палаток Тиади нёс гуся на плече, ухватив его за шею и удобно перекинув тушку за спину.

Ржали, обнявшись, шведы, облизывался украдкой на ходу Кройцер-обыкновенный, совсем родом не из Бремена. Топая позади молчаливого Николаса, внимательно рассматривал в грязи под ногами что-то интересное пухленький профессор.

Немедленно попробовать добытого гуся потребовало подавляющее большинство присутствующих.

Не поднимая глаз, капитан Глеб пробурчал:

– Костёр – за мной. Остальное всё делайте сами.

В этот момент ему было крайне необходимо отвлечься, сосредоточиться на простых, даже примитивных, привычных действиях.

Трудно разжечь хороший костёр в лесу, особенно после прошедшего накануне многочасового дождя, но Глеб решил начать именно так, как всегда: с одной спички.

Самые голодные люди несли изо всех палаток к нему ненужные бумажки.

Не так громко, как раньше, в крепости, но всё же опять съехидничал Бадди.

– Думаешь, и сейчас так же ловко получится? Советую не рисковать.

Криво посмотрев на профессора, капитан Глеб Никитин поднялся с колен.

– Не смей без моего разрешения совать сюда бумагу. Понял?

Правильный и угрюмый приказ поняли все суетящиеся вокруг доброхоты.

До старых берёз, расположение которых Глеб запомнил ещё с утра, он дошагал не спеша. Так же спокойно нащипал под большими сучьями сухих плёночек бересты, потом спустился в знакомый овражек к высоким ёлкам, собрал весь серебряный мох в нижних пазухах тяжёлых шершавых веток…

Мешал ветер. И пристальные молчаливые взгляды.

Он потёр в руках мелкую бересту, собрал её в комок. Снял со спичечного коробка рубашку и затолкал в её пустоту шуршащие берёзовые полоски. Закрыв на мгновенье спиной ветер, чиркнул спичку и низко, но уверенно поднёс робкий огонёк к заготовленной конструкции. Тут же накрыл её кусочками сухого мха и мелкими еловыми ветками, достав их из кармана.

– Тащите дрова! Ну, чего уставились?!

И опять понеслись радостные крики через всю поляну….

Шведы дружной парой бросились ломать погибшие в прошлые годы корявые ольховые сучья.

Глеба тронул за плечо чернявый итальянец.

– Ты ведь не такую охоту имел в виду, когда мы с тобой сегодня спорили?

– Нет, конечно.… Извини, я немного погорячился с этим мероприятием. Думал, что всё будет совсем не так. Просто хотел вас отвлечь от грустных мыслей.

– Понимаю.

О'Салливан хорошо улыбнулся.

Перед маленьким пока ещё костерком быстро росла куча разнообразного топлива. С гиканьем и неприличными возгласами иностранные граждане участвовали в общей работе. Погреться и обсохнуть у жаркого костра хотели все.

– Молоко в палатке.

Бориска еле разжимал губы, не глядя в глаза старшему товарищу.

Он уже наслушался восторженных рассказов очевидцев об удачной охоте, выдержал хвастливый натиск восторженного и гордого Тиади, даже зачем-то подошёл ненадолго к мертвому гусю.

Жизнь продолжала в этот день жестоко разочаровывать Бориску.

– Глеб, а ведь это нехорошо – воровать.

– Ах ты, праведник ты мой! Конечно, нехорошо. В этом я с тобой весьма согласен и поэтому не спорю.

– …А если нехорошо, – продолжал гнуть свою справедливую линию Бориска, – то почему ты сознательно совершил такой поступок и показал плохой пример другим людям?!

– Ты переживаешь?