Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz

– Не грусти старина – лихие времена проходят, а лихие парни остаются!

Раздавались редкие щелчки фотоаппаратов….

По очереди однополчане подходили к капитану Глебу и оставляли свои автографы на его бело-маечной груди.

Улыбнулся Хулио.

– Пока! Я обязательно приеду ещё!

Обниматься и целоваться полез по-свойски Николас.

– Будешь у нас, в Голландии, заезжай в гости!

– Уж лучше вы к нам! Услышишь крик жаворонка – ты среди друзей!

Нетерпеливо завывая, на полупустую утреннюю стоянку влетел мотоцикл.

Резко остановился между рядов ожидающих автомобилей, щёлкнула подножка, закачался на руле большой чёрный шлем.

Прыгая через две ступеньки, к Глебу и его друзьям подскочил сын.

– Успел!

Не отдышавшись, как следует, и, получив в ответ молчаливую улыбку отца, Сашка стал раздавать участникам игры диски с памятными фотографиями.

Молодой швед поинтересовался у Глеба:

– А на следующий год кто будет вести наш маршрут?

Словно давно ожидая этого тихого вопроса, замерли все.

– Вот ваш новый сержант… Он готов, он умеет и сможет.

Глеб Никитин уважительно подтолкнул вперёд Бориску.

Бледный сквозь румянец загара, в новеньком пиджаке и смятом галстуке, Бориска терзал свои неловкие ладошки, сложенные за спиной.

– Держи, Борис….

Капитан Глеб при всех, тщательно и солидно, пожал взволнованному парню руку.

– Во флотском особом отделе я уже договорился.

Кто-то аккуратно кашлянул за его плечом.

«Ого! Не успеешь помянуть…».

Опять в форме и опять капитан-лейтенант.

– Вас просит прибыть в VIP-зал аэропорта контр-адмирал. Как только вы освободитесь.

Настроение было соответствующим. Хотелось шуток, забав, кроссвордов и несложных ребусов.

– Привет, служивый! Не спится?

– Да вот, московского коллегу из штаба провожаю…

– Ой, ли? А не меня ты тут, случаем, контролируешь?

– Нужен ты мне, без коньяка-то….

Напитки появились по-военному быстро.

Они встали с кресел и, с бокалами в руках, подошли к большим, в пол, окнам, открывавшим взорам важных персон почти всё взлётные полосы небольшого аэропорта. В отдельном зале людей было немного, и поэтому разговор они вели неспешно, почти не стесняясь ни чьим вниманием. Только какой-то тихий пассажир, пожилой мужик с геморроидальным выражением лица, взялся, было, пристально рассматривать, как коротенький контр-адмирал торопливо что-то докладывал крепкому человеку в белой спортивной майке. Спокойные и уверенные глаза второго собеседника давали тихому пассажиру шанс с замиранием сердца отгадывать его возможно высочайшее звание.

– Какой у тебя бравый паренёк!

– Это ты о моём Бориске? Точно, бравый! А представь, что ещё с ним будет через годик, другой?!

– Ну, ну…

Коньяк был хорош и без слов, но умница-адмирал первым заговорил на серьёзную тему.

– Я ведь тебе не сказал в прошлый раз, что бельгийца-то мы разыскали в его машине на окраине поселка? Объект был страшно избит, особенно лицу досталось, симпатичным он явно уже никогда не будет. Микроавтобус кто-то полностью облил бензином, но обошлось без пожара, очевидно, что у его лучших друзей спички не вовремя отсырели.

– Следы какие-нибудь остались?

– Какие следы?! О чём ты говоришь!? Да там ещё до нас к этому микроавтобусу половина поселка утром сбежалось! Затоптали всё, как мамонты.

Адмирал стряхнул что-то незначительное со своего блестящего погона, продолжил.

– Бельгиец Тиади Грейпстювер – немец по родителям. Вся их семья, с бабками и даже с каким-то своим прадедом, перебралась в конце войны из Пруссии в Бельгию. Думаю, что они с потенциальным помощником, с братцем его родным, на нашей территории что-то криминальное замышляли, вместе готовились, а за день-два до поездки, очевидно, не договорились насчёт будущих барышей, поссорились до крови….

Городок есть такой на границе Бельгии и Люксембурга – Арлон. Вот они там и в настоящее время и проживают… Точнее, проживали. Как, ну и что?! На ручке ножа, которым боцмана нашего на берегу гробили, буква «А» вырезана, фабричным способом, хоть и давно, нож-то старый очень. Отправим фотографии орудия убийства на опознание, в этот самый исторический Арлон, может он там, где-нибудь, на какой фабричке потомственной и был изготовлен.