Эта свирепая Ева

Но раньше «Академика» сюда прибыл «Нифльгейм-2», приведенный опытной рукой Кудоярова по карте Альстада. Имена обоих были достаточно хорошо известны «охотникам за тайфунами», и встреча была теплой и почетной. Огромный интерес вызвал «Нифлыейм-2» — судно неизвестной доныне конструкции. Авиамеханики долго возились с двигателями, восхищаясь необычайной мощностью корабля «нибелунгов». Впрочем, Кудояров и Альстад не особенно вдавались в подробности своих приключений в колонии, на этот счет у норвежца были свои соображения.

Обе радиограммы Альстада в тот же день ушли отсюда в Осло.

Ранним августовским утром в бухту Равенуи вошел «Академик Хмелевский» и стал на якоря. Первым с него сошел капитан Лех. Здесь его и всех обитателей «Академика» ждал приятный сюрприз: на бетонном причале выстроились одиссеи с Кудояровым во главе все целые и невредимые. Капитан Лех, пренебрегая этикетом, прежде всего крепко обнял Кудоярова. Очевидцы этой сцены утверждали, что у Леха даже слезы блеснули на глазах. Только после этого обряда он пожал руку полковнику Риффо, командиру авиаподразделения Службы погоды флота. Вместе с ним гостей пришло «встретить почти все население острова — летчики, авиатехники, научные работники, ученые, прибывшие на «Фламмарионе», и где-то сзади мелькал даже белый колпак старшего повара колонии.

После окончания торжественной встречи полковник, грузный, черноусый мужчина, фактически военный губернатор острова, пригласил всех в столовую. Это было огромное, просторное помещение, способное вместить не только всех прибывших, но и целый полк, по случаю важного события украшенное советским и французским флагами.

Первый, очень сердечный тост в честь советских гостей поднял полковник Риффо. В своей небольшой речи он упомянул о том, что упредить противника — значит наполовину победить. Он призвал всех присутствующих трудиться ради единой цели укрощения стихий и пожелал Кудоярову и всему коллективу «Академика» успеха в проведении генерального эксперимента.

Следует сказать, что на банкете почти не было женщин, если не считать жены полковника и летчицы Евы Cap. He потому, что хозяева проявили невежливость: просто женщин на острове было немного.

Но летчица привлекла внимание Кудоярова. Это была необычайно красивая женщина, по национальности конголезка, с такой светлой кожей, что походила на хорошо загоревшего человека. Только несколько толстоватые губы выдавали ее африканское происхождение. Манера держаться говорила о хорошем воспитании (она, как узнал позже Кудояров, получила образование в Париже), а изящная фигура, модная прическа и роскошное платье делали ее весьма притягательной для мужчин. Кудояров исподтишка любовался ее гордой осанкой и с удовольствием слушал ее безупречную французскую речь. Полковник все же заметил неподдельный интерес Кудоярова к этой экзотической женщине и потихоньку сообщил ему, что ей часто поручают самые рискованные полеты в центр тайфунов. По его словам, Ева «была мужества и отваги непомерной»…

«Ей-богу, в такую женщину можно запросто влюбиться не на шутку…» — подумал Кудояров.

А Ева Cap женским чутьем угадала интерес, вызванный ее особой, и подарила начальнику экспедиции несколько очаровательных улыбок.

В этом же бытовом здании кроме столовой находился клуб и нечто вроде маленького морского музея, где находились разные любопытные дары океана.

— Смотрите, Геннадий Михайлович! — сказал Кудояров Скобелеву, указывая на спасательный круг, висящий на стене. — Вам ничего эта вещь не говорит? Как она сюда попала?

— Выудили ее в бухте, вскоре после того как прошла «Жанна», — сообщил полковник.

Скобелев взял круг в руки:

— «Принцесса», Порт-оф-Спейн, — прочитал он надпись. Как же, как же, ведь это с яхты той ведьмы с наркотиками… Видимо, «Жанна» ее доконала.

— Сыграли стервецы, к чертушке Джонсу в ящик. Туда им и дорога… — заметил Кудояров.

Догадка была почти правильной. «Принцесса» действительно погибла в «Жанне». Но когда на ее борту уже не оставалось ни одного живого человека…

А произошло это так. Женщина в маске и лимонный юнец распивали в своих роскошных апартаментах французский коньяк (мадам Вонг не брезговала и контрабандой) и внезапно почувствовали дурноту.

Капитан-малаец доложил, что с востока идет ураган.

— Ax, делайте что хотите, — слабым голосом отозвалась «королева наркотиков».

И в то время как машинисты всячески форсировали работу двигателей, выжимая из них все, что можно было выжать, чтобы уйти от урагана, лимонный юнец сполз с кресла на пол. Мадам Вонг кинулась к нему, пытаясь привести его в чувство. Но было уже поздно, перед ней был труп… И она через несколько секунд тоже стала трупом, как и весь экипаж яхты. Убил их «голос моря»:» инфразвуковые волны, предшествующие урагану, и при частоте 7 герц вызывающие остановку сердца.

Из дневника Андрея Апухтина

Остров Равенуи. 20 августа