Эта вечность (СИ)

Однако тянуть долго Шу не мог. Теперь он понимал Рейджи, который всё спускал Ровенне с рук, делал маленькие подарки. Он понимал Ровенну, которая старалась хоть немного подавить свой характер и делать то, что нравится Рейджи: ходить на приёмы, быть леди. Когда ты любишь, единственная цель — исполнить все желания любимого, даже если они такие мелочные, как кошка или платье на выход. Шу испытал такое на собственной шкуре — он буквально носил Цисси на руках, старался перебороть лень, исполнять её желания. Справедливости ради стоит отметить, Присцилла тоже старалась идти на уступки ради Шу: иногда она позволяла ему ничего не делать, как в старые времена, лежать с наушниками в ушах. Ради него она даже научилась играть на скрипке. Она подпевала его игре и просто пела, когда он просил.

Если Цисси захочет иметь детей — Шу будет плевать на всё.

Но когда он завел разговор на эту тему, собственная точка зрения перевернулась. Шу сказал, что не против иметь детей и Цисси внезапно нахмурилась, угрюмо сжав губы.

− Дети?

− Да, — ответил вампир, озадаченный её реакцией. — Если ты хочешь, то у нас может быть ребенок…

− Ты хочешь этого? Для тебя это важно? — в таком же тоне спросила девушка. Они сидели на кухне, только что закончили приём трапезы, любезно приготовленный юной Сакамаки. Присцилла угрюмо поджала губы так, что они превратились в одну тонкую линию. Брови сведены к переносице. Шу подумал, что она, возможно, проверяет его.

Присцилла, даже если и желала иметь детей, просто не хотела давить на него. Ведь могло же такое быть? А теперь ей нужна уверенность в том, что потом ничего не изменится. Поэтому, поколебавшись несколько секунд, Шу отвечает:

− Да.

Цисси истерически хмыкает. Она оставляет чашку с напитком (кофе это или ещё что-то — Шу не разобрал) и отводит взгляд. Подносит руку ко рту, словно пытаясь сдерживать рыдания, однако не издает ни звука. Шу успевает испугаться: что он такого сказал? А может быть, она просто так радуется? Он редко видел Цисси задорно смеющийся, по характеру она более походила на Рейджи — немного угрюмая, сдержанная на эмоции. Присцилла глубоко вздыхает. Смотрит на Шу с ухмылкой, перекосившей её красивое лицо.

− Тогда тебе придётся найти другую девушку.

− Почему?

− Потому что я не могу иметь детей, Шу.

***

Думала ли Цисси о том, чего её лишили? Нет.

То, что у Реджины был ребёнок — чудо, но оно произойдет лишь единожды. У Беллатрикс детей не будет. У Цисси тоже. По идее, их самих быть не должно было — потомки вампира и демона бесплодны. То, что Ровенна родила не её заслуга. Рейджи — чистокровный вампир, а Ровенна — полукровка. Если бы обстоятельства сложились по-другому, и мужем Ровенны стал бы кто-то другой, то матерью ей не быть. У неё могли быть дети с Финником. Детей от Гадриэля или Гавриила быть не могло. Потому что кровь не может мешаться с кровью другой расы, особенно если представитель — полукровка. Рождение Ровенны — удачный эксперимент. Рождение Коу — всего лишь теория. Рождение Финника — ничего удивительного. В этом, кстати, и крылась причина, по которой Азазель хотел развести дочь с Гавриилом — ему нужны были внуки. Рейджи лишь подходил на роль отца внуков, ничего более. Любит его дочь — хорошо, не любит — всё равно. Вот так и жили полукровки, не чистокровные вампиры, те, кто выбрал себе в пару другую расу — с вечным вопросом, а будут ли наследники?

Рождение Цисси и её сестер с братом тоже удачное стечение обстоятельств. Кровь вампира смешалась с кровью полукровки, поэтому все вышло удачно. Элай — сын вампира и ведьмы, поэтому с полукровкой Реджиной дети могли быть. С кем-то чистокровным — вряд ли. Вопрос: почему у двух других отпрысков Ровенны и Рейджи не могли быть дети? Потому что в них доминировала демоническая кровь, особенно в Беллатрикс — сосуде силы Азазеля. Габриэль точно сможет иметь наследников, если выберет полукровку или чистокровную. А Цисси… что ж, ей просто не повезло.

Сказать честно, поначалу ей было плевать. Спать с кем угодно без риска забеременеть — прекрасно. Так было, пока не появился Шу и Присцилла начала переживать, думая о том, что Сакамаки наверняка нужны будут рано или поздно наследники. Наследники, которых она просто не сможет ему дать. Потому что с рождения не способна родить.

Ровенна убеждала дочь в том, что всё может быть. В конце концов, если она сильно захочет, Повелитель сможет что-то придумать. Но Цисси не хотела. Она была свободолюбивой, как мать, и на данном этапе не хотела загружать себя материнством. Слова, что Принцесса бесплодна навсегда вжались в Цисси, стали спутниками, облегчением, приговором. Но со временем Цисси поняла, что ей кто-то нужен. Не в сёстрах, так в ком-то другом она могла найти спасение. В ребёнке. Тогда она впервые сказала, что хотела бы иметь его. Однако забыла так же быстро, как и сказала.