Эта война еще не кончилась

– И черт с ним! – отмахнулся Николай, но тут же сел. – Может, наши? – с надеждой спросил он.

Антон промолчал.

– Где сын? – ударом кулака сбив старика на землю, зло спросил по-русски с заметным азиатским акцентом плотный высокий мужчина.

– Не бей деда! – закричал, бросаясь на него с ножом, мальчишка.

Хлопнул пистолетный выстрел. Мальчик упал.

– Где сын? – наклонившись над стариком, повторил плотный.

Тот смачно плюнул ему в лицо.

– Что ты делаешь на нашей земле?! – громко спросил старик. – Арабский легион, тебе не место здесь…

Договорить он не успел. Острый изогнутый кинжал распорол ему горло.

– Найти! – вытирая окровавленный клинок об одежду старика, приказал араб.

Несколько человек бросились по двору, заглядывая во все постройки.

– Что с Абу? – строго спросил араб полного мужчину в сером костюме, с медицинской сумкой.

– Гангрена началась. Надо ампутировать ногу. Я не могу, навыка нет.

– Отрежь ему ногу! – зло бросил плотный. – Если он умрет, ты будешь подыхать, как раненая собака. Я выпущу тебе кишки и заставлю их жрать.

– Но я не могу, я терапевт, а не хирург.

– Они обыскивают везде, – сказал Антон. – Духи. Хозяина убили. Это араб, Борода. Я его знаю. Он…

– Откуда ты его знаешь? – удивился Николай.

– Я обманул тебя. – Морщась от боли, Антон подошел к двери. – Я приехал сюда как наемник. Обещали хорошие деньги и…

– Что?!

– Я был у них пять дней. И не вытерпел, сбежал. Меня поймали, но не убили, а сделали рабом.

– Гнида! – Забыв о больном колене, Николай шагнул вперед. Вскрикнув от боли, стал падать. Но успел кулаком достать лицо Антона. – Мразь! Я тебя, дух поганый… – Упираясь руками, он пополз к Антону.

Тот стоял не шевелясь. По лицу стекали капли крови. Дверь распахнулась, в комнату с карабином в руках вбежал молодой чеченец.

– Ваххабиты! – бросил он. – На! – Он протянул Антону пистолет. – Больше я сделать для вас ничего не могу. Они…

Он не договорил. Раздалась автоматная очередь. Впившись в спину, автоматные пули бросили тело чеченца на лежавшего на полу Николая. Антон дважды выстрелил в открытую дверь. Окно, затянутое бычьим пузырем, лопнуло. В комнату влетела «лимонка». Антон отфутболил ее в открытую дверь и, закричав от боли в распоротой осколком ягодице, потерял сознание. К двери подскочили двое боевиков. Один направил автомат на Антона.

– Стой, – отвел рукой ствол автомата второй, – это художник, он сбежал полгода назад. Когда узнал, что в Дагестан пойдем. Отдадим его Бороде, – подмигнул он второму. Они схватили Антона и потащили его. Выходивший последним ударил длинной очередью.

– «Лимонка» не взорвалась, – недовольно буркнул поднявший гранату невысокий боевик. – Снова брак. Русские лучше, а с этой, – он, подбросив, поймал ее, – бросишь, как камень, и все. А недавно в руке одного парня взорвалась. Там еще есть кто?

– Два трупа. Этого там прятали. Аслана нашли?

– Конечно, – кивнул невысокий блондин. В руках он держал кувшин. – Хорошее вино! – Подмигнув, стал пить.

– Араб увидит, – сказал стрелявший в чеченца, – он тебе секир-башка сделает.

– Нет, – славянин оторвался от кувшина, – сейчас каждый человек на счету. К тому же я не за веру, а за деньги воюю.

– Ты убил отца, – взглядом, полным ненависти, посмотрел на стоявшего у ворот плотного бородача коренастый чеченец. – Ты… – Не договорив, рванулся вперед.

Ему ударом автомата подсекли ноги и стали пинать трое боевиков. Когда он перестал двигаться, араб подошел и ногой приподнял его голову.

– Пес! Я приехал, чтобы помочь вам в священной войне. А ты, собака, – он плюнул на Аслана, – сбежал, как трус. И прятал у себя кафира.

– Борода, – бросив Антона к ногам араба, оскалился в улыбке один, – его брата мы убили. И еще кого-то. А этот, – он пнул поднявшего голову Антона, – художник. Помнишь, он для Грозного рисовал какой-то герб? А когда узнал, что легион идет в Дагестан, сбежал. Говорят, рабом у Салуева был.

– Художник? – усмехнулся араб. – Повесьте его за ребра на крюк. Собаке собачья смерть.

– Подожди, – остановил его врач. – Отдай мне обоих. Мы будем здесь несколько часов. Ты говорил, что бойцам нужен отдых. А я, – он усмехнулся, – буду совершенствовать свой опыт.

– Забирай, – разрешил араб.

– Борода, – подошел к нему блондин. – «Лимонка» нашего производства снова не сработала.

– Сейчас об этом поздно говорить. На заводе, наверное, уже урусы. Или вот-вот возьмут город и найдут завод.

Медик вошел в дом. Боевики потащили за ним пленников.

– Женщины, – подойдя к арабу сообщил один из легионеров. – Старуха, женщина и девочка. – Он оскалился в плотоядной улыбке.

– Они ваши, – равнодушно бросил араб.

– Борода, – недовольно заметил подошедший чеченец, – зачем ты так?

– Укрывший врага нашего, – снова нараспев, по-русски, он не знал чеченского, проговорил араб, – и нарушивший клятву воина Аллаха карается страшной, мучительной смертью, как и родственники изменника. Убить всех и оставить. Пусть тела изменников растащат птицы и звери.