Эта война еще не кончилась

– Может, всех? – предложил боевик.

– Нам рабов в горах не хватает, там много работы. Этого русского, если что-то не так, отвезешь в Ведено. Там с ним Хаттаб поговорит. Но он нужен живой, запомни, Абукар.

– Малика? – удивленно проговорил высокий чеченец.

– Бислан, я так рада, что это ты. Моему другу…

Он улыбнулся. Малика смутилась.

– Он друг Исы. Пришел с братом, чтобы освободить двух солдат. Иса погиб на границе с Грузией.

– Понятно, – посмотрев на лежавшего на носилках Калмыкова, кивнул Бислан. Немного помолчав, улыбнулся: – Друг Исы – мой друг. Ты поедешь с ним. У меня сейчас нет времени, но я дам двух людей, они довезут вас до безопасного места. Ему нужно в госпиталь.

– Спасибо, Бислан.

– Прекрати, Малика, – улыбнулся он. – Я его не знаю, но ты не была бы с плохим человеком. Как погиб Иса? – спросил он.

– Сорвался в пропасть. Его друг – кивнула она на Калмыкова, – был с ним в одной связке.

– Он хороший солдат, – заметил Бислан. – Даже раненный смог убить троих. Молодец! Вас отвезут, а я еду в Гехи помянуть умершего родственника.

Гантамиров не знал, что о его приезде сообщат в Урус-Мартан известному своей патологической жестокостью полевому командиру Арби Бараеву. С Гантамировым были десять бойцов чеченского ополчения. Они попали в засаду. Завязался бой. Бислан по рации вызвал подмогу. В том бою были убиты трое и ранены пятеро ополченцев. В Урус-Мартане находился так называемый центр по подготовке диверсантов-террористов и заводик по изготовлению взрывчатых веществ. Там работали под наблюдением арабов пленные, которых потом расстреляли. Местные жители сообщили, что за три дня до освобождения Урус-Мартана с территории базы, где был заводик, выехали под усиленной охраной четыре груженые машины. Значит, удара, подобного взрывам в Москве и других городах, можно ожидать где угодно. И еще любопытная информация. На заводе обнаружены компоненты той же взрывчатки, которая использовалась при покушении на президента Узбекистана в 1998 году.

– Мне приказали приехать к Сапаеву, – резко проговорил Борис, – и здесь ждать курьера от… – Не договорив, махнул рукой. – Все вопросы Басаеву. Он руководит этой операцией.

– Но ты сказал, – возразил боевик, – что…

– А что я тебе еще должен был сказать? Подожди пару дней и увидишь. А хочешь все выяснить – вернись в Грозный. Шамиль тебе все объяснит! – насмешливо, с угрозой закончил он.

Сапаев, конечно, Бабича не знал и ни о каком террористе не слышал. Но его резкий тон и уверенная речь подействовали на чеченцев, и они ничего против него не предпринимали. Ему даже дали поспать в машине. Он сумел упросить хозяина дома дать девочке горячего молока. Видимо, все-таки боевики поверили ему. Маше дали даже меда, подушку и шерстяное одеяло. Прислали старую женщину, которая взяла ботиночки и носки девочки. Спал Борис неважно. Маша иногда кашляла, и он постоянно, при этом мысленно кроя себя матом, поправлял одеяло. Проснувшись, разделся и вылил на себя, разбив тонкую корку льда, ведро воды, чем привел в немалое изумление видевших его боевиков. Им принесли поесть. Маша все время была с ним. Бабич лихорадочно искал выход. То, что отсюда надо уходить, и как можно быстрее, было ясно. Но как? Борис видел две бородатые морды, которые постоянно были рядом. Ночью тоже кто-то сидел у входа в дом. Борис так ничего и не решил, когда увидел два подъезжающих к дому микроавтобуса.

Из дома выскочил боевик, который разговаривал с ним, подбежал к подтянутому ваххабиту и что-то быстро сказал ему. Тот, повернувшись, посмотрел на него. Борису стало неуютно.

«Сейчас бы в камеру-одиночку. Похоже, с тебя, Борек, сейчас будут снимать шкуру. Я духов пять сначала к Аллаху отправлю. Одного по крайней мере точно», – видя жесткие взгляды и уверенную поступь проходивших, думал он.

Командир, а это был кто-то из верхушки, посмотрев на Бабича, что-то сказал и вошел в дом. Знакомый боевик что-то отрывисто крикнул.

– Дядя Боря, – вздохнула Маша, – я писать хочу.