Эта война еще не кончилась

– Все, – вполголоса проговорил он. – Мы в Чечне. Вот там, – он махнул влево, – Аргунское ущелье. Ни в коем случае не заходите туда, там много боевых точек. Где-то выше есть и база. По склонам гор в некоторых местах стоят крупнокалиберные пулеметы, имеются зенитные установки. Ваши войска стоят у Терека. Чечню почти со всех сторон окружили, но армия вот-вот войдет сюда. Авиация уже работает по отрядам и позициям боевиков. Масхадов предлагает начать переговоры, Басаев угрожает новыми диверсиями, взрывами, как в Буйнакске, Волгодонске и Москве. Но русские, похоже, настроены серьезней, чем в девяносто пятом.

Здесь нельзя не вспомнить высказывание премьер-министра В. Путина: «Масхадов предлагает переговоры, а другой (Басаев)– угрожает. Расчет делается на то, что они смогут перейти к реальным терактам, на то, что это вызовет панику среди населения. И на то, что международная общественность окажет давление. Давление на правительство, на председателя правительства, на президента. С тем, чтобы наши решительные действия на Кавказе были приостановлены. С террористами мы никогда не будем вести переговоров. Что касается непосредственно Масхадова, то он сам загоняет себя в очень сложное положение. Он вновь установил официальные отношения с теми людьми, которых мы считаем международными террористами. В данное время они рассчитывают на то, чтобы нам сказали – немедленно прекратите, оставьте их в покое. А они залезут в пещеры, перегруппируются и снова нанесут нам удар. Этого больше не будет».

Слова премьера означают лишь одно: дипломатические игры с Чечней закончены, ошибки 1994–1995 годов повторять нельзя…

Борис, потянувшись, открыл глаза, прислушался, улыбнулся и рывком сел.

Илья лежал на спине, закинув руки за голову. По всему было видно, что он не спал.

Бабич посмотрел на часы и довольно кивнул:

– Срабатывает. Внутри счетчик отсчитал полтора часа сна, и все. Но вот что хреновато: куда нам идти? Исы нет, а никто из нас здесь не был. Назад тоже дорога отрезана, одни мы не пройдем.

– А кто возвращаться хочет? – недовольно спросил Денис.

– Я к слову, ситуацию проясняю. Надо решить, что делать. Для начала – куда пойдем? Иса мне перед переходом адреса своих дал и одного приятеля. – Сунув руку в карман, он достал небольшой листок. – Но их еще найти надо. Я говорю о селах, где они живут. А потом, туда соваться – себе в убыток. Срисуют, и хана. Правда, если играть в солдатиков за сто баксов в день, может, и пролезет. Но где эти села?

– Он обломком лезвия, – глухо заговорил Илья, – по веревке…

– Сейчас не время для мемуаров, – перебил Бабич. – Я не буду говорить, что так поступил бы каждый. Хотя бы потому, что не знаю, как повел бы себя я в такой же ситуации. Поэтому лучше забыть на время о том, что было. Мы в Чечне, без проводника, местность не знаем. У нас имеются два адреса людей, которые могут нам помочь. Я верю Исе, но эти села еще нужно найти. Впрочем, карта есть, но она не предназначена для таких, как мы. И тем не менее нам ничего не остается. Это раз. Второе: сейчас нужно быть постоянно готовыми к бою. Передвигаемся мобильной тройкой. Пулеметчик, снайпер и автоматчик. Идем клином. Центр мой. Правый фланг – Калмык, левый – Богатырь. Слева горы, и поэтому снайпер должен держать более-менее открытую местность. Сигнал опасности – исчезновение кого-либо из поля зрения. Тыл контролирует Богатырь. Пошли.

Он быстро, чуть пригнувшись, пошел вперед. Левее его, осматриваясь, двинулся Илья. То же сделал идущий справа Денис.

Проводник, остановившись, присел и, зачерпнув сложенными ладонями воду из неширокого, глубокого ручья, сделал несколько глотков, протер лицо. Выпрямляясь, заметил коротко блеснувшее стекло справа. Упав, откатился за большой, обросший мхом валун. Что-то прошептав, вытянул руки вверх, встал.

– Здравствуй, Теймураз, – услышал он.

Опустив руки, всмотрелся в сторону небольшой ложбины. Оттуда вышли трое смуглых бородачей.