Эталон победы

Гулкие шаги раздались откуда-то сверху, потом был удар тяжелого тела о землю и приглушенная ругань. А следом частная дробь бегущих ног и непонятный выкрик.

Первым побуждением Актара было заорать и побежать к патрульным. Но до них далеко, не дадут уйти. И он повернулся к преследователям, выставив перед собой меч.

– Ну, твари! Идите!

Вместо грозного рыка вырвалось хрипение. Пересохшее горло издало сиплый звук. Актар кашлянул, шагнул назад и вдруг крикнул:

– Победа и кровь! Первым на смерть!

Силуэт противника надвинулся слева, Актар махнул мечом, отступил еще. Старый клич Третьего Меворского легиона и девиз легионеров придали ему сил и помогли сбросить паутину страха. Он смелее взглянул на врага, крепче сжал меч и сам шагнул вперед.

Ну, кто хочет получить добрым легионерским клинком?

…Мелькнувший слева силуэт Актар заметил в последний момент, повернулся и получил чудовищный удар в грудь. Его отнесло назад, ударило спиной о бревно, страшная боль пронзила позвоночник, руки ослабели, и меч упал на землю.

Он попытался встать, но тело не слушало приказов, мышцы ног отказали, а нутро будто ожгло огнем. Попытка вздохнуть вызвала новую боль. Актар с трудом различил фигуру подошедшего человека, увидел его лицо и застонал.

Сознание начало гаснуть, и последнее, что услышал цензор, были непонятные слова, произнесенные очень выразительно.

– Гандон, бля!..

17 Сергей Штурмин. В самый последний момент

Следующую группу беженцев мы встретили через несколько часов, но уже не у развилки. Проехали чуть вперед и встали у опушки леса. Место удобное, можно отдохнуть, огонь развести и округу хорошо видно. Дорога рядом, так что никто незамеченным не проедет.

И эти не проехали. Три подводы медленно тащились по пустой дороге, рядом шли с десяток человек. Уставшие, измученные, равнодушные ко всему. Видимо, труден был путь из доминингов.

Мы, к слову, даже слегка заскучали. Дорога как вымерла – ни торговых обозов, ни путников, ни гонцов, ни даже шустрил. Тишина, блин, полная!

И с базы ничего нового не передали. Хотя о приближении этой группы сообщили заранее. И сказали, что еще несколько беглецов вот-вот выйдут к кордону. Впрочем, беглецы ли они, сказать сложно, просто с десяток человек бродят возле границы.

Неопределенность давила на нервы. Где этот чертов Актар, как его искать? И что делать, если до завтра он не объявится? Ехать к границе и самим ловить этих бродяг?

Беженцев мы перехватили за опушкой. Подъехали с двух сторон, сразу надавили, пригрозили карами, если вдруг будут врать или молчать. И только после этого стали задавать вопросы.

История беженцев звучала знакомо – дворяне и торговцы бежали от варваров, искали спасения в империи. С собой только самое необходимое, повезло, что сохранили повозки и лошадей. И немного серебра. И то часть оставили на заставе.

Легионеры, мать их, совсем оборзели, последнее забирают. Надо все-таки приструнить их. Но потом, потом, после дела…

Ничего нового беженцы не сказали, и только рассказ торговца вызвал интерес. Он бежал аж из Догеласте! Неведомо как пробился через заслоны хордингов, миновал два кордона и целым дошел до империи. Его скороговорка о страшных варварах, об их неисчислимой силе и лютости позабавила. Хотя сам факт не радовал – плохо, если в империи будут знать о захвате королевства. Впрочем, беженцы из Догеласте уже были, Орешкин сообщал. Так что о вторжении в Скрате, думаю, знают.

Разговор плавно катился к завершению, и мы уже перешли к второстепенным вопросам – «видели ли других беженцев?», «были ли следы на дороге?», «был ли кто на заставе?» – когда я отметил странную реакцию вожака беглецов дворянина Замги. На вопрос видел ли он кого-то еще, тот ответил «нет», но при этом отвел взгляд и слегка побледнел.

Вильнувший взгляд заметил и Рус, подмигнул мне и сурово повторил:

– Видели или нет? Не ври! Обманывая нас, ты обманываешь императора! А он этого не прощает!

Дворянин побледнел сильнее и покосился на спутников.

– Мэор, я говорю…

В этот момент я перехватил взгляд жены Замги, миловидной женщины лет тридцати. Взгляд этот был полон страха и отчаяния. И слуги дворянина смотрят угрюмо. Только торговец спокоен, но тот по роду занятий обязан уметь держать морду кирпичом.

Напряженное молчание мне очень не понравилось и я сам рявкнул на Замгу:

– Ты! Смотри на меня! Смотри! И слушай! Ты прибежал в империю просить защиты и спасения! Тебя никто не звал! Тебе помогут, если ты будешь верно служить императору! Но если соврешь, потеряешь жизнь и семью! Прямо здесь! Понял?

Рус, подыгрывая, нарочито медленно потащил из ножен фальшион, скорчил зверскую рожу и с подвыванием протянул:

– На куски покромсаю! Изменник! Вывед!

Федор и Степан тоже достали клинки, но следили за спутниками Замги. Среди них были два воина в доспехах и при оружии. Да и остальные не с голыми руками, топоры есть у всех.

Чувствуя неуверенность дворянина, я продолжил:

– Детей отдадут в рабы, жену в прислугу. А тебя самого бросят подыхать в лесу! Говори правду!