Этан с планеты Эйтос

И начальник ночной смены перешел к текучке.

* * *

На встречу с отцом эмбриона СДБ Этан чуть было не опоздал. Делая утренний обход, он вошел в репликаторное отделение, где обнаружил дежурного техника, жизнерадостно отплясывающего под разухабистую песенку «Не спи, не спи!». Хриплые, пронзительные звуки танцевального мотивчика, весьма популярного среди юных оболтусов, изрыгались стимул-динамиками. Этан заскрежетал зубами: такое громыхание вряд ли годилось в качестве звуковой стимуляции роста зародышей. Отделение он покинул под плавную, убаюкивающую мелодию классического гимна «Бог отцов наших, освети нам путь» в исполнении Объединенного Братского Камерного Оркестра. Приунывший техник демонстративно зевал.

В другом отделении он обнаружил блок репликаторов, в котором концентрация токсинов, смытых обменным раствором, достигла семидесяти пяти процентов. Дежурный сказал, что ждет, пока концентрация поднимется до восьмидесяти, чтобы заменить фильтры, как положено по инструкции. Этан убедительно и доходчиво объяснил ему, в чем состоит разница между минимумом и оптимумом, и сам проследил за сменой фильтров. Уровень снизился до более разумных сорока пяти процентов.

Вызов секретаря прервал на самом интересном месте лекцию, которую Этан читал технику по поводу точного оттенка желто-лимонного хрустального блеска, характеризующего кислородно-питательный раствор в стадии готовности. Он опрометью помчался на офисный этаж и остановился у двери, переводя дух и решая, что будет уместнее: предстать перед клиентом в роли солидного представителя Центра или войти сразу, не заставляя его ждать. Наконец, еще раз глубоко вздохнув, Этан изобразил приятную улыбку и толкнул дверь. Золотая надпись на матово-белой табличке гласила: «Д-р Этан Эркхарт, зав. отделом репродуктивной биологии».

– Брат Хаас? Я доктор Эркхарт. Нет-нет, сидите, чувствуйте себя как дома, – добавил он, когда посетитель, нервно вскочив на ноги, почтительно закивал. Ощущая какую-то дурацкую скованность, Этан обошел его боком и сел за свой стол.

Мужчина был огромен, как медведь. Красное от солнца и ветра лицо; большие сильные руки, задубевшие от мозолей.

– Я думал, вы постарше, – пробасил он, глядя на Этана.

Этан потрогал свой выбритый подбородок, но, опомнившись, быстро отнял руку. Будь у него борода или хотя бы усы, его перестали бы принимать за двадцатилетнего юнца, при его-то шести футах роста!.. Лицо брата Хааса обрамляла двухнедельная бородка, убогая по сравнению с роскошными усами – принадлежностью родителя-очередника. Уважаемый гражданин… Этан вздохнул.

– Садитесь, пожалуйста, – повторил он, указывая на стул.

Мужчина опустился на самый краешек, в нескрываемом волнении комкая свой головной убор. Его парадный костюм был мешковат и немоден, однако старательнейшим образом вычищен и выглажен. Этан мимоходом подумал, сколько же времени пришлось бедняге драить ногти, чтобы не оставить ни малейшего намека на грязь!

– Так это самое, доктор… – начал брат Хаас, шлепнув себя кепкой по бедру, – что-нибудь с моим сыном?

– Э-э-э… разве вас ни о чем не информировали по комму?

– Нет, сэр. Просто велели приехать. Так я выписал автомобиль с общинной мотостанции и вот, приехал.

Этан бросил взгляд на досье, лежавшее у него на столе.

– Значит, сегодня утром вы проделали путь от Хрустальных Ручьев? Дальняя дорога…

Бородач улыбнулся:

– Я фермер. Привык вставать рано. Да разве ж это в тягость, когда для сына! Мой первенец, знаете… – он погладил отрастающую бороду и засмеялся. – Ну, я думаю, вы понимаете.

– А как вы оказались в Севарине, если у вас в Лас-Сэндесе есть собственный Центр?

– Это из-за СДБ. В Лас-Сэндесе мне сказали, что у них ни одной нет.

– Понятно. – Этан откашлялся. – Вы выбрали именно эту культуру по каким-то особым причинам?

Фермер утвердительно кивнул.

– Я так решил после одного случая, во время прошлой уборочной. Один мой приятель как-то подвернулся под молотилку – и нет руки. На ферме такое случается. А потом ему говорят: если б раньше к врачу, то могли бы спасти. Община наша растет, скоро новой земли добавят. Нам нужен свой врач, собственный. Всем известно, что из СДБ получаются хорошие врачи. Кто знает, когда еще я наскребу соцкредитов на второго сына или третьего? Так что я хотел получить самого-самого.

– Не все врачи вышли из СДБ, – заметил Этан, – и, уж, конечно, не все, кто вышел из СДБ, стали врачами.

Хаас улыбнулся – вежливо, но скептически.

– А сами-то вы кто, доктор Эркхарт?

– Ну… да, – замялся Этан, – действительно, я СДБ-8.

Фермер удовлетворенно кивнул с видом человека, которого не проведешь.

– Я слыхал, вы здесь самый лучший.

Он рассматривал Этана с жадным любопытством, как будто в чертах доктора ему уже виделся давно взлелеянный в мечтах облик сына.

Этан сложил руки «домиком», стараясь выглядеть доброжелательно и в то же время солидно.

– Так, ладно. Очень жаль, что они вам ничего не сообщили по комму. Ни к чему было держать вас в неведении. Как вы правильно догадались, у нас действительно возникли проблемы с вашим, э-э-э… плодом.

– Моим сыном, – насторожился Хаас.