Этап

— Что ж, давайте пока о самом главном, — он поправил очки. — Маша сказала вам про месячную цикличность, верно? Мы выяснили не очень много интересного, но… Ах, да, — он улыбнулся. — Извините. Фёдор Сергеевич Первушин. Попал сюда двадцать третьего сентября тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Работал главным инженером проекта, — он протянул руку. — Маша здесь с тысяча девятьсот девяносто пятого года, а вы…

— Николаев Сергей Васильевич. Тридцать первое декабря две тысячи девятого, — Николаев не думал, что сможет сказать так спокойно.

— Сочувствую, — Фёдор был совершенно серьёзен. — У нас всех были родные и близкие. Не моё, конечно, дело, но можно два совета?

— Попробуйте, — Николаев чувствовал себя необычайно спокойным. Мария нашла под столом его ладонь и сжала в своей.

— Не пробуйте самоубийство, — Фёдор поправил очки. — Здесь почти все пробовали. Может, кроме меня, Дарьи Васильевны и Георгия Платоновича. Ну и Михаила Петровича, конечно.

— Почему? — Николаев чувствовал, что его ладонь сжали сильнее.

— Вас вынесет в нестабильную область. Простыми словами: вы снова придёте в себя, всё будет как в нулевой точке, но конец света вокруг уже будет происходить. И всё.

— Что, если меня… не знаю, съедят во время этого самого конца света?

— То же самое. Со мной такое случалось несколько раз, ничего приятного.

— Ешь, — приказала Мария. — Растает. Мы подождём. Серёжа, чаю налить?

Фёдору явно нравился пломбир. И действительно, смущается этого.

— А второй совет? — чай произвёл магическое действие, Николаеву сразу полегчало во всех смыслах.

— Не напивайтесь. Я в широком смысле: наркотики тоже не помогут.

— И что будет?

— Болото, — хмуро ответила Мария. — Очнёшься в болоте, в самой трясине, и будешь тонуть. Долго, с подробностями. А как снова очнёшься — чуть ближе к берегу, но снова в болоте.

— Примерно так, — согласился Фёдор. — У каждого своё, как говорит Маша, болото. Попадёте в ловушку. В конечном счёте вас отпустят, но придётся много раз умереть неприятной смертью. Такие вот тут порядки.

— А вы знаете, отчего всё так?

Фёдор развёл руками.

— Здесь сейчас сотни таких, как мы, — пояснил он на словах. — Много очень умных людей, но — никто не знает, отчего. Есть факты, и всё. Вы ведь тоже инженер, верно?

— Был, — согласился Николаев.

— Замечательно! Очень нужен свежий взгляд на наши теории.

— А зачем вы заставили всех смотреть в зеркала?

— Долго объяснять, — Фёдор протянул брошюру. — Вот тут всё, что известно. Почитайте. Если вкратце: мы думаем, так можно вернуться. В нормальный, обычный мир, где не происходит конца света каждый месяц.

— Или умереть, — спокойно добавила Мария.

— Или умереть, — согласился Фёдор. — Пока нет единого мнения, чем это всё может кончиться. Да, чуть не забыл самое главное. Если сегодня увидите Дарью, не относитесь к ней как к девочке десяти лет. Она здесь пятнадцатый год.

— Не очень понимаю, — признался Николаев.

— Когда происходит коллапс реальности, — Фёдор посмотрел в его глаза. — Ну, простыми словами, в двенадцать часов двенадцать минут и двенадцать секунд по Гринвичу — вы возвращаетесь в нулевую точку. При вас обычно одни и те же вещи, и вы возвращаетесь в биологически одно и то же состояние. С гарантией переносится только память. Тело возвращается в исходное состояние.

— Мне сейчас было бы тридцать пять, — пояснила Мария, — а выгляжу всё так же на двадцать. Даше сейчас двадцать четыре, а выглядит всё равно на десять.

— Верно, верно, — покивал Фёдор. — Мне было тридцать два. Сейчас мне было бы за шестьдесят, если предположить, что время здесь идёт с той же скоростью.

— С ума сойти, — признал Николаев. — А оно идёт с той же скоростью?

— С той же. Опыты ставили. Если хотите, расскажу подробнее. — Николаев потёр лоб.

— Давайте не сейчас, — попросил он. — Мне бы переварить то, что уже услышал. Я могу позвонить, если…

— Обязательно, — заверил Фёдор. — В любое время. Я поздно ложусь и рано встаю.

— Дядя Гоша приглашает всех на шашлык, — Мария обняла Фёдора. — Завтра. Мы заедем. Не скучай!

Глава 9

— Входите, входите, — им открыла дверь та женщина, похожая на учительницу. — Маша, ты замечательно выглядишь! — улыбнулась. — А вас зовут Сергей Васильевич, я помню. Курчатова Надежда Петровна, очень приятно. Даша! Подойди сюда, пожалуйста!

Девочка — та, с которой говорил дядя Гоша там, в учительской — выскочила из-за угла коридора.

— Ой, Маша! — бросилась той на шею. — Всё хорошо, да? Нормально добрались?

— Даша, — представила её Надежда Петровна. — Петрова Дарья Васильевна. А это Николаев Сергей Васильевич. Обедать хотите?

— Ой, мы только что от дяди Гоши, — помотала головой Мария. — Уже обедали. Только кофе, если можно.

Надежда Петровна посветлела лицом.

— Что ж, мы как раз собирались пить кофе. Даша?

— У меня всё готово, — девочка отпустила Марию и подошла к Николаеву. — Здравствуйте! Вы в первый раз, да?

— Даша! — укоризненно покачала головой Курчатова.

— Ой, да ладно, тётя Надя, я что, маленькая?

«Не относитесь к ней, как к десятилетней девочке».

— В первый раз, — согласился Николаев. — До сих пор не понимаю, как уцелел.