Этап

— И вернём на место! — заявила Дарья. — Может, она ещё кому-нибудь пригодится.

— У тебя компьютер на батарейках, — заметила Мария. — Сможешь списать все снимки и скопировать остальным? Хватит энергии?

— Конечно! — и Дарья задрала нос. — Федя, давай снимай.

* * *

В круглый зал они вошли все вместе, спрятав предметы, спокойные и довольные. Вошли как гости — не как захватчики. Всё было на местах. Но вещей на полу, казалось, стало больше. Их уже так много, подумал Николаев, и будет всё больше и больше. А вот и наш давешний рюкзак. Ох, сколько мы туда сейчас добавим…

Они сидели и перебирали вещи — не получалось просто сидеть на месте. Всё проверили, всё уже отложили, сто раз во всём убедились. Оставалось только ждать. Кошка сидела на плече Николаева и принимала почести — все по очереди подошли к ней, погладили и поблагодарили. Кошка млела и мурлыкала так громко, что было слышно за десять шагов.

Дарья обнаружила новую «посылку» — и, вместе с Фёдором, увлечённо переснимала оставленные там бумаги — написанные на итальянском языке — как вдруг послышались шаги.

Все поднялись на ноги, но к оружию никто не потянулся. Из-за каждой колонны — получается, и там есть проходы? — вышли эти, в зеркальных шлемах. Двенадцать. Команда собралась, невольно, посередине, а пришельцы спустились по ступеням и замерли, переглядываясь. Один из них, стоявший напротив Марии, двинулся к тому, что был левее, подошёл и… слился с ним. Марии захотелось протереть глаза — оба стали на короткий момент полупрозрачными, а потом их контуры наложились и уплотнились — и остался один.

Так повторялось вновь и вновь, пока не остался один. Он стоял между командой и выходом — входом в зал. Снял своё «забрало» — шлем.

Николаеву послышался голос. Не ушами, а как будто прямо в голове. Судя по тому, как вздрогнули и оглянулись другие, не ему одному что-то померещилось. Николаев не слышал слов, но был ясен смысл — вопрос. «Вы готовы уйти?»

Люди переглянулись, и кивнули.

«Вам нужна помощь?» — раздался второй безмолвный вопрос.

Все вновь переглянулись и покачали головой, улыбнувшись.

«Доброго пути», — и пришелец помахал им рукой, повернулся и пошёл прочь.

— С ума сойти, — прошептала Мария. — Интересно, он так всех провожает?

— Нет, — возразил Фёдор. — Когда я провожал, такого не было.

Зеркала осветились. Стали мерцать.

— Нам пора, — Фёдор надел рюкзак на плечи. — То же самое. Всем подойти и заглянуть, в каждое зеркало.

— Кошка, не подведи, — шепнула Мария и погладила её. И Кошка не подвела — точно так же заглядывала, не отворачивалась, не шипела.

Зеркала потемнели… и за ними появились разные виды.

— Это Омск, — указала Мария на одно из зеркал. — Дом, где я родилась. Как интересно!

— Точно, — согласилась Дарья. — А вон там мой! А куда мы пойдём?

Кошка выбрала за них. Она слетела с плеча Николаева и двумя прыжками очутилась у ближайшего зеркала. Мяукнула, оглянувшись, и прыгнула «на ту сторону». Посидела там, и прыгнула обратно. И вновь на ту сторону, и села там, глядя на людей.

— Убедительно, — улыбнулся Фёдор. — Ну что же, идёмте за ней. На всякий случай, возьмитесь за руки.

Николаев замыкал цепочку. Дарья перед ним шагнула, держа его за руку…

Ему показалось, что его ударило в лицо чем-то очень тяжёлым, но мягким. Николаев отшатнулся — удар вышиб из лёгких весь воздух — а когда отдышался, понял: он стоит всё в том же зале, один, и нет никаких зеркал. Вместо них — чёрные матовые панели до потолка.

Глава 31

Николаев не сразу понял, что остался один. Казалось — вот-вот всё вновь включится… и снова откроется дорога. Он ждал, но ничего не происходило.

Через четыре часа спина устала от рюкзака, а бросать его не хотелось. Очень не хотелось, это теперь был рефлекс. И никто не приходил, а звать на помощь казалось малодушным. Николаев боялся отлучаться из зала — вдруг снова «включатся» зеркала. Но часов через шесть организм недвусмысленно сообщил, что есть определённые действия, которые надо исполнить, и побыстрее.

Даже мысли не могло возникнуть сделать всё это где-то тут. Остальные не говорили именно этого слова, но круглое здание считали священным местом. Чем-то вроде храма. Ну да, мы в чистилище, и здесь нам могут позволить или вернуться к жизни простых смертных, или продолжить здешний путь. И пусть провожает странный инопланетянин, что это меняет? Здание все считали храмом. В храмах пакостить нельзя.

Николаев открыл их «посылку» — рюкзак — и взял, после короткого раздумья, диск, который оставила Мария — «Конан-разрушитель» — и кулёк с конфетами, оставленный Дарьей. Просто потому, что другой памяти, кроме фотографий и видеозаписей, не было.

Я верну, подумал он. Всё верну обратно, когда вернусь. Сразу подумалось «когда», а не «если».

Аввакум, по словам Фёдора, не ушёл в тот раз, со своей командой. Судя по записям, остался. Но почему? И почему оставил другие свои записи в лабиринте, а не в здании? Чёрт, надо было не сидеть, таращась на зеркала, а читать то, что оставил Аввакум. Получается, как сказал Фёдор, что Аввакум мог уходить из здания в лабиринт и возвращаться обратно.